Глобализация. Контуры целостного мира. 2-е издание. Александр Николаевич Чумаков

соотносит глобализацию с процессами, а под глобальностью понимает то, «что мы давно уже живем в мировом обществе» [7], тем не менее во всем обширном труде со столь многообещающим названием не находит возможности ни показать истоки и генезис упомянутых процессов, ни аргументированно ответить на вопрос – как давно мы живем «в мировом сообществе»? Еще меньше ясности в его понимании термина «глобализм», который он пытается связать с мировым рынком [8], но, как и в определении предыдущих терминов, фактически опускает дефинитивную часть и сосредоточивается на описании отдельных сторон стоящих за данными терминами явлений. В итоге обещанного «камнемета различий», к сожалению, не получилось.

      Отмечая недостаточную ясность упомянутых выше категорий, заметим, что появившийся в последнее время неологизм «постглобализация» и вовсе лишен содержательного смысла, как и все новомодные понятия с приставкой «пост» (постиндустриальное общество, постнеклассическая наука, постмодернизм, постпозитивизм, постструктурализм, постсовременность и т. п.), в которых эта приставка, по смыслу идентичная другой приставке – «после», не обозначает ровным счетом ничего, а лишь указывает на временнýю черту, отделяющую некое не имеющее определения явление, наступившее после того, которое уже хорошо известно, достаточно четко определено и имеет собственное название. Так, «индустриальное общество», «классическая наука», «модернизм», да и «глобализация» – теперь уже вполне определенные понятия, которые в свое время вводились в обиход как «изобретенные с нуля» неологизмы для описания принципиально новых явлений, так как в существовавшем тогда языке не было подходящего термина. Со временем они наполнились соответствующим содержанием, расширили кругозор, понятийный аппарат определенных разделов знания и прочно вошли в лексикон различных языков мира, увеличив их словарный запас и познавательные возможности. Неудивительно, что многие из таких неологизмов теперь неизменно ассоциируются со своими изобретателями: «вещь в себе», «априори», «апостериори» с И. Кантом; «общественно-экономическая формация» с К. Марксом; «экология» с Э. Геккелем; «ноосфера» с Э. Леруа; «пассионарность» с Л. Н. Гумилевым; «осевое время» с К. Ясперсом. Этот список можно еще долго продолжать. Такое словотворчество невозможно, как минимум, без воображения и творческого отношения к делу; когда же их не хватает, добавляют приставку «пост» к тому, что уже хорошо известно, а затем начинают объяснять, что под этим имеется в виду. В принципе на этом этапе все происходит точно так же, как и с абсолютно новым словом, и потому упомянутые выше понятия с приставкой «пост» нашли свое место в уже существующем наборе понятий и пополнили терминологический ряд соответствующего раздела знаний. Но это словотворчество весьма ограничено в потенциальных возможностях, а с точки зрения дальнейшего развития и совершенствования языка и вовсе бесперспективно, ибо на очередном этапе,