Путь на второй этаж занял больше времени, чем подъем в башню на четвертый: мне не хотелось туда идти. Сняла обувь на лестничной площадке, чтобы не испачкать навозом ковры. Мне бы и пришлось их оттирать. На цыпочках прошла через две проходные комнаты – курительную и ломберную – свернула налево и углубилась в личные покои виконта. Вот дверь его спальни, кабинет рядом. Постучавшись, приготовилась принять мученическую смерть. Даже наивная дурочка понимала: хозяин позвал не ради поручения.
– Входи! – Раздраженный тон развеял призрачные чаяния.
Потупившись, покорно сложила руки на животе и переступила порог. Опустилась на колени: все равно заставят. Глаза вперились в бордово-золотой ворс ковра, выхватив краешек растительного узора.
– Изображаешь покорность? – Хозяин подошел и ухватил за подбородок, заставив поднять голову. – Раскаяния не видно. Похоже, ты совсем не жалеешь о случившемся. Наказание вышло слишком мягким? Зеленоглазка, я задал вопрос! – прикрикнул он, сверкнув глазами.
Вздрогнула и испуганно облизнула губы: норн сжимал плеть. Сейчас он изобьет меня повторно, без свидетелей и с большей жестокостью.
– Отвечай, когда спрашиваю! – Норн больно запрокинул мне голову. – Ты хоть понимаешь, что натворила? Оскорбила моего гостя в моем доме и в моем присутствии. Ты – моя торха, и часть оскорбления ложится на меня как на хозяина. Знаешь, что я должен с тобой сделать?
Свист рассекаемого плетью воздуха заставил сердце остановиться, но удара не последовало.
– Ты не имеешь права упрекать, обвинять, а тем более, оскорблять норна. Любого норна. За публичное оскорбление аверда тоже полагается наказание. – Хозяин отпустил и начал расхаживать по комнате, поигрывая плетью. – Ты должна молчать, что бы они ни говорили и ни делали. Законом дозволяется сопротивляться только в двух случаях: если кто-то попытается овладеть тобой силой или покалечить, но и здесь ты обязана позвать на помощь кого-то из моих людей. Повезло, что ты не причинила Анафу никакого вреда, а то познакомилась бы с квитом. Вряд ли после него ты осталась бы торхой.
Сглотнула. Квит – палач, встреча с ним всегда заканчивается увечьями.
– Между прочим, – виконт остановился напротив меня, – за оскорбление норна торхе положено от десяти до сорока ударов плетью. Ты отделалась семью, да и те смягчала одежда, хотя пороть тебя следовало обнаженной. Цени мою доброту.
Я покорно поцеловала подставленную руку. Ценю, мой норн, сорок ударов не вынесла бы.
– Надеюсь, подобное не повторится, – хмуро закончил хозяин. – Свободна!
Не веря, что так легко отделалась, встала и, поклонившись, выскользнула за дверь.
Через неделю после наказания в деревне устраивали праздник в честь