– Что, Алексеевна, с тобой? Тебе плохо? Наверное, давление. Сегодня опять магнитные бури на солнце, все на голову жалуются.
– Да, наверное, ― не расположенная к разговору Евдокия заторопилась к выходу.
«А вдруг продавщица обо всем догадалась и тоже опознала ее сына?» ― пронеслось в ее голове. А кто ей судья? Она сама себе судья, и сыну судья. Она за него перед Богом в ответе.
Идя к дому, ей вспомнилось, как школьником Влад привязал к крылу голубя фитиль, зажег его и смотрел на взметнувшийся в ужасе живой факел. Совершив несколько огненных виражей, обугленная тушка рухнула на землю.
В этот момент Евдокия сидела на корточках перед поленницей, набирая охапку дров. От увиденного она чуть не завалилась вслед за упавшими поленьями, едва поднялась на онемевшие ноги, не в силах ни шагнуть, ни произнести слово. Горло сдавил спазм, но она просипела:
– Что ты наделал? Зачем ты это сделал?
Этот вопрос, этот сиплый вопль, казалось, должен был потрясти основы мироздания, разверзнуть небеса и испепелить все. Но ничего не произошло. Небо не обрушилось, солнце продолжало светить, а сын воровато скрылся за углом. Голубя она тогда зарыла неподалеку от места, где похоронена их Мурка, а вечером, когда сын заявился домой, не нашла слов для разговора с ним. Душа ее долго болела, ее воротило от сына, и она ничего не могла поделать. Со стороны казалось, будто она сама прятала от него глаза, словно стыдилась. Видимо, есть в человеческой натуре непоправимые поломки, их ей никогда не устранить. Но ведь нужно же что-то делать! Именно сейчас, если она успеет, тогда все будет по-другому. Главное ― успеть…
Уже вбегая в дом, Евдокия широко распахнула дверь, подперев ее поленом, чтобы не захлопнулась, и метнулась в комнату сына. Тот спал все в той же позе. Увидев его розовеющую щеку, она вышагнула за порог, обессиленная, села на скамью возле крыльца, глядя на дрожащие, обескровленные руки…
А на другой день сама повела его сникшим и покорным телком в отделение…
Теперь сын пишет, что ежедневно молится и просит прощения у Бога, а Евдокия винит себя за случившееся:
– Значит, я что-то недодала ему, не вложила в голову. Зойка взяла ее за руку:
– Не казните себя, вы делали все что могли. Мы живем в такое время, когда трудно сохранить в себе человека…
3. «Детский сад», или Центр социального обслуживания
Зойка понимала, что жизнь страшна, жестока, но от нее не спрятаться, не укрыться. Ее следует познавать, изучать, искать смысл, по мере сил менять, быть кому-то нужной. Когда она устроилась работать в Центр социального обслуживания населения, ее внимание полностью сосредоточилось на стариках. Все казалось интересным в их судьбах, хотелось как можно ближе узнать их. Она открывалась навстречу пожилым людям, а те в ответ делились сокровенным, волнующим ее душу, заставляя сопереживать, о многом задуматься.
Как