Потому и придумал он эту липовую беременность у Аллочки. Знал, что батя огласки лишней не захочет. Да и вел он себя так в последнее время, что родители как на бочке с порохом из-за него сидели. То выпьет лишку, то драку учинит. И все не просто так, а с вызовом. Будто перчатку им в лицо бросал.
Сначала Бариновы-старшие воспитывать его пытались, батя за ремень было схватился, но Илья тоже характер показал: руку с ремнем перехватил – «Только попробуй!»
И тот не посмел. Только зубами скрипнул и ремень бросил.
А мать Илья старался не замечать. Не обижал ни словом, ни делом, но и ласковости никакой не осталось у него. А ведь был когда-то как котенок. Сколько слов нежных для нее находил.
Тамара Викентьевна из властной и царственной в поникший одуванчик превратилась за несколько месяцев. Только и повторяла:
– Илюшенька! Я ведь хотела, как лучше, а вышло – только хуже…
– Сама виновата, – бросил в ответ на ее причитания Илья.
Странно, но ему не было жаль мать. Ему казалось, что она и только она одна виновата во всем, что с ним произошло. И поэтому, приведя в дом невесту Аллочку, он, представляя девушку родителям, шутливо, но с понятным всем подтекстом, сказал:
– А это моя золушка! Прошу любить и жаловать…
Брови у Тамары Викентьевны взлетели было вверх, но она подавила в себе желание заорать с порога на сына. Слишком памятным было его совсем недавнее «выступление», когда Илья сказал, что перед отъездом к месту службы женится на первой встречной. Спасибо, что и вправду не привел первую встреченную девицу легкого поведения. У этой «золушки» хоть вид нормальной девушки был. Ну, а то, что не их поля ягода, так что делать. «Сами виноваты, – думала Тамара Викентьевна. – Надо было заранее озаботиться поиском хорошей партии для Ильи, а мы все больше о себе думали… Вот и результат».
Ей, профессорской дочке, и внучке известного ученого-химика, не надо было объяснять, что такое «хорошая партия» в браке. Когда в их доме появился красавец моряк-подводник Саша Баринов, дед сказал:
– Вот тебе, внучка, замечательный жених! Тут мне и помереть можно в спокое за тебя.
Жених и вправду был хорош, но никакой любви в сердце у Томочки он не вызвал. Гордость только за то, что адмиральский сын у нее в мужьях будет. И у него в душе было