– Наша жрица сказала: вожди подобны богам, им поклоняются. Разве сражение началось? Кто посмел?
Стан тюрок затих, устыдившись бесчестных желаний.
– Мост через Вэй один. Как быть, Кат-хан, если я на мосту? – спросил император.
– Да сохранится над ним твоя власть, мы одолеем реку на бурдюках, – ответил весело хан.
– О-оо, уйдет много времени! По законам Великого Гостеприимства Земель ты мой гость, пока не вынул саблю, – воскликнул Тайцзун. – Не хочешь немного развлечься? Когда-то, приглашая на достархан, хан предлагал горячую, как раскаленная степь, наложницу, а я хочу показать подобных белым облакам на божественном Небе красавиц Чаньани, прекрасных в искуснейших танцах!
– Я не против, но что молодой китайский правитель покажешь, приказав уменьшить гаремы?
– Хан, разве наши приказания исполняются незамедлительно, как бы хотелось? Пусть танцуют из тех, кто остался!
– Ты хитер и не глуп, – развеселился Иль-хан.
– Император великой державы не может быть глупцом. Жаль, степные вожди не могут этого уяснить…
Странное представление на мосту, с одной стороны которого восседали хан орды и его военачальники, а с другой – император, сановники, генералы, длилось почти до вечера. Устав, Кат Иль-хан поднялся первым.
– Довольно, Тайцзун, – впервые назвал его новым императорским именем Кат Иль-хан. – Сражение ночью – плохое сражение, хочу отдохнуть, танцы славных наложниц я досмотрю в тронной зале Чаньани.
– Всех, кто сейчас на мосту, я дарю хану Степи, не скучай этой ночью. Мне жаль, Кат Иль-хан, что нас разделяет вражда, – оказался щедрым китайский правитель. – Я занял трон ради мира, и я его дам народам тысячелетней державы. Тебе же дам кучу золота, тысячу кусков шелка, пять тысяч отборных коней.
– Завтра я получу больше, – усмехнулся Кат-хан.
– Чаньань укрепилась. Хочешь, отправь юного Ашидэ, он уже многое видел.
Тайцзун оказался прав: ворваться в столицу Поднебесной империи без камнебитных машин, которыми тюрки не обладали, было непросто, с тех пор, как юный князь Ашидэ был в ней в последний раз, стены ее стали только надежней. Над всеми четырьмя воротами и на каждой угловой башне в огромных котлах кипела смола. Повсюду лежали крупные валуны, готовые обрушиться на головы атакующих.
Ашидэ трудно было рассказывать о крепости, он опасался ханского гнева, но выручила шаманка.
– Возьми, что предлагают, забейте с китайским царем на мосту белого коня, – проворчала Урыш, всю ночь и весь день занимавшаяся камланием. – Слушая, как содрогается под ногами земля, я слышу, что твоему младшему сыну от суйской принцессы не пришло время занять трон желтой державы.
– Возьми золото, Кат-хан, с Тайцзуном неплохо поладить, – подчиняясь