Глава 3
СТАРУШКА ИЗ ЭНСКА
Этот день я помню отлично – солнечный, с весенним то набегающим, то проходящим дождём, – день, когда на Кудринской площади я встретил худенькую старушку в зелёном бархатном пальто-салопе. Она несла полный кошель всякой всячины – картошки, щавеля, луку, а в другой руке – большой зонтик. Видно было, что кошель тяжёл для неё, но она шла с бодрым, озабоченным видом и всё считала шёпотом, я слышал: «Грибы, полфунта – пятьсот рублей; синька – полтораста; свёкла – полтораста; молоко, кружка – полтораста; поминанье – семьсот шестьдесят рублей; яйца, три штуки, – триста рублей; исповедь – пятьсот рублей». Тогда были такие деньги.
Наконец она легонько вздохнула и поставила кошель на сухой камень – отдышаться. – Бабушка, давайте помогу, – сказал я ей.
– Пошёл прочь, шалопут! Знаю я вас! Третий лимон до дому донести не могу.
Она энергично погрозила мне и взялась за кошель.
Я отошёл. Но мы шли в одну сторону и через несколько минут снова оказались рядом. Наверно, старушке хотелось удрать от меня, но с таким кошелем это было для неё трудновато.
– Бабушка, если вы думаете – я у вас украду, – сказал я, – пожалуйста, я бесплатно помогу. Вот те крест, мне просто жалко смотреть, как вы страдаете.
Старушка рассердилась. Одной рукой она обняла кошель, а другой стала отмахиваться от меня зонтиком, как от пчелы:
– Как же, поверила! Третий лимон унесли. Знаю я вас!
– Как хотите. У вас беспризорные унесли, а я детдомовский.
– Вот детдомовские-то и разбойники.
Она посмотрела на меня, я – на неё. У неё нос был немного кверху, решительный, и вся она была какая-то добрая и решительная. Может быть, и я ей понравился. Вдруг она перестала отмахиваться и спросила строго:
– Ты чей?
– Ничей.
– А откуда? Московский?
Я сразу понял, что, если скажу – московский, она меня прогонит. Наверно, она думала, что это московские у неё лимоны украли.
– Нет, я из Энска.
Факт, она тоже была из Энска. У неё глаза засияли, а лицо стало ещё добрее.
– Врёшь ты, вралькин! – сказала она сердито. – Мне тоже один говорил – не московский. А посмотрела – и нет лимона… Если ты из Энска, где там жил?
– На Песчинке, за Базарной площадью.
– И всё врёшь… – Она видела, что я не вру. – Мало ли что Песчинка. Может, ещё где-нибудь такая река есть. Я тебя не помню.
– Вы, наверно, давно уехали, я ещё маленький был.
– Нет, не давно, я недавно… Ну, бери кошель за одну ручку, а я за другую. Да не дёргай.
Мы несли кошель и разговаривали. Я ей рассказывал, как мы с Петькой пошли в Туркестан и застряли в Москве. Она слушала с интересом.
– Вот тебе! Умники! Шагать пошли! Шагалы какие! Придумали!
На Триумфальной я показал