Справедливость как основное начало гражданско-правовой ответственности в российском и зарубежном праве. Монография. Дмитрий Евгеньевич Богданов

пробовал обосновать мораль Иммануил Кант в своих работах «Основоположения к метафизике нравов» и «Критика практического разума». Деонтологическая (основанная на идее долга) этика Канта базируется на общеизвестном категорическом императиве «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты в это же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». При этом по отношению к другому человеку «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»⁶⁴.

      Иммануил Кант, по сути, понимал мораль как набор рациональных максим, т. е. полагал, что правила морали могут быть рационализированы, как и правила арифметики, а ее источником является «чистый» не эмпирический разум. Поэтому такие максимы, как «всегда говори правду»; «всегда выполняй обещания»; «всегда исполняй обязательства»; «не совершай суицид» и т. п., являются универсальными и соответствуют категорическому императиву.

      Однако, как отмечает А. Макинтайр, «Кант был вынужден использовать печально известные плохие аргументы, кульминационным моментом которых было его утверждение, что любой человек, обращающийся к максиме “убей себя, когда перспективы боли превышают перспективы счастья”, непоследователен, поскольку такое желание противоречит жизненному импульсу, заложенному во всех нас. Это было бы равносильно утверждению, что любой человек, обращающийся к максиме “всегда ходи в парикмахерскую”, непоследователен, потому что такое желание “противоречит импульсу роста волос, заложенному в нас”». В итоге А. Макинтайр заключает, что кантовский тест оправдывает аморальные и тривиальные максимы в некоторых случаях даже более убедительно, чем моральные максимы, поддерживаемые Кантом⁶⁵.

      В отсутствие внешнего, надличностного этического критерия можно легко сформулировать универсальную и неопровержимую максиму «пусть все, кроме меня, будут средствами». Очевидный провал кантовской моральной философии стал основанием для последующих попыток рационального обоснования этики. Так, Сёрен Кьеркегор обосновывал, что основанием морали является выбор между этической и эстетической формой бытия⁶⁶, однако, как верно отмечает А. Макинтайр, речь идет о фундаментальном выборе в отсутствие критерия для такого выбора. Такой критерий в виде объективного и внеличностного стандарта в данном учении также отсутствует.

      В связи с этим можно вспомнить строки из стихотворения Владимира Маяковского: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха, что такое хорошо, а что такое плохо». В стихотворении крошка сын получил ответ у отца – и вырос хорошим человеком. Он передаст своим сыновьям и внукам этический опыт поколений. Но у С. Кьеркегора крошка ответ не получит, кроха сам будет осуществлять фундаментальный выбор между нравственным и безнравственным планом бытия в отсутствии критериев для такого выбора. Поэтому С. Кьеркегор на роль «папы» не годится.

      В