Еще менее вразумительным представляется реализация гипотетической возможности потребовать от законного представителя выполнения других, в том числе нематериальных, обязательств работодателя. Таких, например, как предоставлять работу, обусловленную трудовым договором, обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, и многих других. Здесь очевидна необходимость уточнить редакцию ч. 11 ст. 20 ТК РФ, добавив слово «имущественные» к «обязательствам, вытекающим из трудовых отношений».
Получается, что ч. 11 ст. 20 ТК РФ определяет возможность исполнения обязанностей работодателя из числа несовершеннолетних и ограниченно дееспособных граждан, их законными представителями, которые, дав согласие на заключение трудового договора, а в случае с недееспособными гражданами – заключив от их имени трудовой договор, по сути, приняли на себя обязанности работодателя на случай ненадлежащего исполнения этих обязательств последними.
Статья 20 ТК РФ, определяя формы и общие правила восполнения недостающей дееспособности работодателей – физических лиц из числа несовершеннолетних, ограниченно дееспособных и недееспособных, не устанавливает правовые последствия заключения трудового договора с нарушением установленных правил. Они определены п. 11 ч. 1 ст. 77 и ст. 84 ТК РФ. В отличие от гражданского законодательства, трудовой договор, заключенный с нарушением установленных ТК правил, в том числе в отсутствие письменного согласия законного представителя работодателя из числа несовершеннолетних или ограниченно дееспособных, не может быть признан недействительной сделкой107. Здесь действуют иные правила: трудовой договор подлежит прекращению в связи с нарушением установленных правил заключения. Это позволяет обеспечить соблюдение права работника на заработную плату и реализацию одного из основных принципов трудового права – запрет принудительного труда,