Мать причитала, конечно же, больше всех. Отец большей частью молчал, взволнованно покрякивал и качал головой.
И только Тёпа восприняла эту новость с восторгом и жаром:
– Как здорово, Лешик! Как здорово! А какая она? Уверена – замечательная! Ты бы другую и не полюбил! Красавица, да? Умница? Да сто процентов! Ой, как же я счастлива! И мы будем подругами! Да, Лешка?
Он смущенно кивал: «Конечно, красавица! А ты сомневалась? Умница? Да! Отличница, идет на хирурга! Хочет в сосудистую, ты представляешь? А это – хирургическая элита! Как зовут? Надя, Надежда! Красиво? А ты как думала!..»
Только вдруг затихла, прекратила свои причитания мать. Внимательно смотрела на сына, словно раздумывая: когда стоит задать свои материнские вопросы?
Наконец решилась:
– Сынок, а откуда она? Москвичка? Что за семья? Родители, братья и сестры? Прости уж за прозу жизни… А что там квартира? Ну, как у них там… с жильем? Вопрос не праздный, как ты понимаешь… У нас ведь… обстоятельства! Сложные!..
Все замолчали и с испугом и ожиданием посмотрели на Алексея.
– Ну… – замямлил тот. – Она не москвичка… А что, это важно?
От растерянности и материнской прозорливости Алексей раскис и начал оправдываться и защищаться:
– Да, не москвичка! Да, без жилплощади! А что, мам, выбирать невесту надо было по этому признаку? Я люблю ее! Этого мало?
– А она тебя? – полушепотом спросила мать, не поднимая на него глаз.
Алексей резко встал, громыхнув стулом, и вышел из кухни.
– А ты сомневаешься? – бросил он уже на пороге комнаты.
Впрочем, он и сам сомневался. Да еще как…
К вечеру все помирились. Мать, извиняясь, просила не обижаться: «Такая жизнь, что… Словом, надо ж все понять! Как вы, что вы? Как все оно будет?»
Тёпа уговаривала их не ссориться. Выход из положения, разумеется, есть. Ведь главное – это любовь!
– Какой выход? – попыталась уточнить мать, и все удрученно замолчали.
Первый Надин визит пришелся на выходные. Мать напекла пирогов, наготовила салатов и накрыла праздничный стол. Отец нехотя облачился в парадный костюм – единственный, древний, с немодными бортами.
А Тёпа надела ту самую блузку, которую он привез матери из Нижнего. Казалось, она, Тёпа, нервничала больше всех.
Воздух дрожал от напряжения. Наконец раздался дверной звонок.
Надя стояла на пороге квартиры – собранная, взвинченная, с настороженным выражением на лице и, казалось, каким-то боевым настроем, готовая на все.
Увидев Тёпу, Надя растерянно, с удивлением посмотрела на Алексея. В глазах ее вспыхнул вопрос: «Как же так? Почему ты мне ничего не сказал?»
Сели за стол. Тёпа с улыбкой разглядывала Надю, а та… ни разу не обратилась к ней, ни разу не улыбнулась, не похвалила ее наряд. Делала вид, что Тёпы просто нет за столом.
Это