– Тебе даже не назначили обследование?! – удивилась я.
– Нет. – Мама замялась и отвела глаза в сторону.
– Мама, – сказала я и потащила ее за руку на свой диван. – Давай сядем и поговорим начистоту. Я же вижу, что ты говоришь мне неправду. Расскажи мне все.
– Я отказалась от обследования.
– Почему?!
– Для этого надо было ложиться в больницу. А разве я могу оставить тебя одну дома?
– Ну, ты же могла столько лет мне врать, что он мой отец?! – сказала я грубовато, резко, сделав ударение на слове «он».
– Откуда… Кто тебе сказал? – голос мамы прозвучал глухо и как-то виновато.
Мне сразу стало ее жаль и стыдно за свой непростительно грубый тон.
– Мамочка, – я придвинулась к ней поближе, – не важно, кто и что сказал. Для меня важно услышать правду от тебя и только от тебя.
– Правду?
– Да, мама. Я уже выросла и хочу все знать. Я ни за что тебя не осуждаю, ни в чем не упрекаю. Я приму все, что ты скажешь, любую правду, какой бы горькой она ни была, – сказала я, положив голову ей на плечо и поджав под себя ноги.
– Какую правду ты хочешь знать?
– Как я появилась на свет?
– Как все дети – в роддоме, – попробовала пошутить мама.
– Это понятно. Кто мой родной отец?
– Он приехал в наше село в начале перестройки. Тогда все предприимчивые люди создавали кооперативы. У нас в селе была раньше небольшая швейная фабрика, где шили спецодежду. Затем ее, как и все остальное, разворовали и закрыли. Пустующее здание фабрики хорошо сохранилось, и в нем решил организовать кооператив один человек.
– Кем он был до этого?
– Каким-то научным сотрудником.
– Сколько тогда тебе было лет?
– Мне – двадцать один, но я была уже директором школы и жила в этом доме. Его мне выделили как молодому специалисту. А ему было тридцать лет. Но мы не замечали разницы в возрасте. Когда любишь, на это не обращаешь внимания. – Мама окунулась в воспоминания, а я боялась пошевелиться, чтобы не перебивать ее. – Любовь, доченька, слепа. Это была безумная любовь с первого взгляда. Казалось, так будет вечно. Я была счастлива, как никогда в жизни. Это огромное счастье – любить и быть любимой. Когда-нибудь ты, Паша, испытаешь это чувство и поймешь меня. Мы жили и дышали друг другом.
– И чем он здесь занимался?
– Открыл кооператив по пошиву джинсовой одежды. Тогда те, кто попал в струю, стали богатыми людьми… Да не это я хотела сказать. В общем, через год я забеременела.
– Он был не рад? – спросила я, прервав повисшую паузу.
– Да нет же, он был рад!
– Вы поженились?
– Нет, мы не регистрировали свои отношения, – грустно сказала мама.
– Почему?
– У него было очень много работы. Может, ты меня не поймешь, но тогда было трудное время. Ему надо было уезжать за материалами, отбиваться от налоговой и бандитов, следить за швейным оборудованием, соблюдением