социалистической собственности. Ряд положений авторов мы разделяем. В частности, импонирует то, что авторы, по-видимому, не склонны отказаться от признания Советского государства единственным собственником всего государственного имущества и вытекающего из этого единства фонда государственной социалистической собственности. В принципе следует согласиться и с тезисом о многообразии форм реализации права государственной социалистической собственности. Многое, однако, вызывает сомнения. Авторы намечают несколько форм реализации права государственной собственности: а) право хозрасчетного распоряжения (использования) имуществом – применительно к правомочиям предприятий и объединений; б) право оперативного управления – применительно к правомочиям органов управления; в) право оперативного пользования – применительно к правомочиям госбюджетных организаций; г) право владения – применительно к характеристике правомочий государственных организаций (как хозрасчетных, так и бюджетных) в отношении объектов исключительной собственности государства и в некоторых других случаях (например, при аренде); д) право держания – применительно к правомочиям организаций, созданных на базе различных форм собственности с подразделением держания на хозрасчетное при создании организации на базе смешанной социалистической собственности и коммерческое при создании организации с иностранным участием, в том числе частнокапиталистическим
39. Что можно сказать по поводу этих взглядов? Прежде всего, нельзя согласиться с тем, что правомочия организаций, выступающих в качестве юридических лиц – предприятий и объединений; госбюджетных организаций; банков именуются по-разному, а потому оказались в различных классификационных рубриках. Одно из решающих достоинств закрепленной ныне в законе категории оперативного управления и состоит в том, что она позволяет объединить имущественные правомочия всех социалистических организаций, которые не становятся собственниками выделенного им имущества и вместе с тем признаются юридическими лицами, под общим наименованием. Отправляясь от последнего, указанные правомочия можно конкретизировать применительно к каждому виду юридических лиц. Терминологическая пестрота, которой страдает конструкция А. Г. Быкова и Е. А. Суханова, не способствовала бы ясности ни в правотворчестве, ни в правоприменении. По поводу этого недостатка можно повторить то, что в другой работе
40 сказано об одном из вариантов концепции В. П. Мозолина. Нельзя поддержать авторов и в том, что наиболее целесообразна передача предприятию имущества для хозрасчетного распоряжения (использования) по договору между предприятием (с участием трудового коллектива) и вышестоящим органом хозяйственного руководства (см. с. 27–28). В другом месте сами авторы подчеркивают, что право хозрасчетного распоряжения должно основываться на принципе демократического централизма и что в связке правомочий по владению, пользованию и распоряжению
