В русской крепости призывно ударил барабан.
Полк под командованием князя Дмитрия Хворостинина и воеводы Ивана Шереметева стоял в полной боевой готовности.
Рядом с ним и также на коне был и Алексей, облаченный в непривычную для себя серебряную броню. Рядом, придерживая его коня под уздцы, с дрыном на плече стоял в монашеском облачении Савва.
Пушкари зарядили пушки, используя для этого единственного выстрела последние запасы пороха.
Договорились, что Алексей начнет поединок и, каким бы ни был его результат, выстрел произведут лишь тогда, когда татары подойдут к самой крепости…
А далее начнется уже сабельная рубка…
Начало поединка обозначили татары, когда радостным криком приветствовали своего воина Уру в золотом облачении, выехавшего перед татарской армадой.
Навстречу ему в открытые ворота крепости под крики «Ура!» русских ратников в серебряных доспехах выехал Алексей.
Какое-то время под крики своих воинов всадники гарцевали, словно разглядывали друг друга.
А за многие километры от места битвы созерцали ее начало и развитие поединка еще два человека. Это знакомый нам Басилевс и тот самый дервиш, взявший в свое время на воспитание русского мальчика.
Басилевс, погруженный в созерцательный молитвенный транс, стоял на коленях на том самом камне, с которого его и увидел при их первой встрече Алеша.
Дервиш, наоборот, был в своем шатре и внимательно смотрел на поверхность воды, что была налита в золотую чашу в обрамлении драгоценных камней. Он бросил в нее щепотку зелья, и она, подчинившись, стала показывать магу то, что происходило за сотни километров.
Вот Алексей и Уру выхватили сабли и завертелись волчком, поражая конников своим мастерством. Обмены ударами были столь быстрыми и отточенными, а выпады молниеносными, что взгляды конников даже не успевали их фиксировать.
Но вот конь Уру неожиданно оступился и начал падать на бок…
В этот момент Девлет-Гирей, которому уже не терпелось ощутить вкус победы, отдал приказ к началу атаки… Завыли татарские трубы.
Звук труб отвлек внимание армий, и никто не заметил, что Алексей, свесившись с лошади, успел протянуть руку брату и оттащить от падающего на бок коня.
Крымчаки, словно не замечая поединщиков, с дикими криками уже ринулись на крепость.
Последнее, что увидел монах Савва, было то, как оба брата в закружившем их вихревом потоке поднимались в воздух, пропуская под собой лавину рвавшихся к крепости татарских всадников.
Когда весь цвет татарской конницы был в нескольких метрах от ворот, ударили пушки Гуляй-города.
Татары оказались в смятении, и тогда в образовавшийся проем пошла русская конница князя Хворостинина.
Начался бой.
А