глядит бодрей но без затей
когда сыграет в долгий ящик
и попадет на стенд в музей
пустынны залы их обходит
смотритель медленных вестей
он взгляд туманный переводит
и поправляет стык костей
хранят распластанное время
пространства тусклых площадей
и напрягают кто не в теме
что смерти нет как здесь людей
«вдоль погоста ходят гости…»
вдоль погоста ходят гости
их движения легки
лики темные и в горсти
собирают глаз белки
опустившись их хоронят
укрывая забытьем
отгоняют крик вороний
в перезрелый водоем
прорастают в землю страхи
вырванные из голов
всех растивших охи ахи
говоривших я готов
разгребут когда потомки
слой за слоем в строе строй
обретя характер ломки
гости выйдут на покой
замерзшие
мой рот открыт глаза закрыты
но ничего не слышу я
слова замерзшие забыты
они оставили меня
мне всё равно какую долю
они с другими обретут
я дал словам сегодня волю
и пусть хоть завтра же умрут
но нет они не прогадают
найдут горячий новый рот
укроются в нем и растают
и снова превратятся в лед
«осень пятки мне лизала…»
осень пятки мне лизала
языком тревоги
что съедобным время стало
хлябями дороги
голым яблоком упала
спелая водица
тускло тянется беспалый
дым опохмелиться
по болоту леший бродит
перебравший лишку
глаз рябиновый юродив
и в сучках ручишка
соберу колодца темень
в отраженье злое
по ветру пущу я время
золотой золою
палачи
огрубелою рукою
мы оставим за собою
глад и смрад и черный сад
а кто будет виноват
те враги что в нас по двое
или трое стадно воют
они точат нас и жгут
не надейся не умрут
муки наши им дороже
иглами войдут под кожу
будут блеять и реветь
как же вырвать их посметь
одиноким стань как перст
отвернись от всех чудес
замолчи и палачи
выйдут позабыв ключи
«листья звезд…»
листья звезд
на ветках тысячелетий
висят и падают вниз
«барабаны рваны…»
барабаны рваны
трубы дали дуба
пианино мимо
скрипка вдруг охрипла
публика безлика
крыша мира
поверхность ровная стола
шероховатее металла
как