– Ну, Марфа, все в сборе, разливай уже суп.
Она тут же вскинулась, еще больше засуетилась, зазвякала крышкой, тарелками, ложками…
Нет, ну чего он тут раскомандовался? Можно подумать, это его дом, а не наш.
Но я, как всегда, твердо себя сказала – вот именно, дом наш. Всехний. Хочется ему разыгрывать из себя хозяина – пусть. Чем бы дитя не тешилось… Но я-то ведь знаю!
Главное, самой бы не забыть, чей это на самом деле дом.
Гришке – тому, кажется, все по-фигу – вон сидит себе, уставившись в наладонник, хлебает не глядя суп. Мелкие сидят чинные, серьезные, едят аккуратно, стараясь не расплескать, являя очередной пример того, что детям на пользу когда их строят. О Марфе я уж не говорю – Марфа, конечно, не летает по кухне, как птичка – животик не позволяет. Марфа неуклюже шлепает по полу, переваливаясь, как щенок крупной собаки, спешащий выполнить команду обожаемого хозяина, а после ткнутся головой в хозяйские колени и, замирая от блаженства, ждать, когда потреплют по ушам.
– Мась, ну ты, я вижу, совершенствуешься – невнятно, с полным ртом, – проговорил дядя Саша. – На сей раз вроде бы съедобно вышло.
И он покровительственно треплет Марфушу по спине, отчего она вся прямо вспыхивает.
– Правда, я б лаврушечки еще добавил, перчику подсыпал, чесночку подстругал – а то малость пресновато. Ну ничего, учтешь ошибки – и, глядишь в другой раз совсем хорошо получится.
Сестренка тут же сникла – плечики опустились, глазки погасли.
– А по-моему очень вкусно, – с нажимом произношу я. – Гриш, тебе как?
– М-м-м? – отзывается брат с вопросительной интонацией.
Я изо всех сил пинаю его под столом ногой, благо сидит напротив меня. Брат дергается, но глаза по-прежнему устремлены в экран.
– Гриш, я кого спрашиваю?
– А-а? чего?
– Чегочка с хвостиком! Суп, говорю, вкусный?
– Ч-чего? А, ну да суп. Ну, ничего так суп, – Гришка подымает голову, ловит мой взгляд, осекается. – Ну, типа, очень вкусно.
– С тобой как с космосом разговаривать! Малышня, а вам нравится? – оборачиваюсь к близнецам
Оба дружно кивают в ответ, старательно выражая свое мнение хлюпаньем и чавканьем.
– А если нравится, то что нужно сказать? – продолжала наседать я.
– Спасибо Марфе за очень вкусный суп! – пищит Варька.
– Марфа, вари нам такой каждый день! – вторит Васька.
– Я тебя за него вот так люблю! – Варька спрыгивает со стула и бросается обнимать-целовать Марфу жирными от супа губами и руками. – И я, и я – присоединяется Васька. Марфа вскакивает, визжит, опрокидывает стул, в притворном ужасе уворачивается…
На секунду мне кажется, что вернулись прежние времена, когда радостные вопли и куча мала сопутствовали у нас едва ли не каждой трапезе, делая абсолютно неважным, что именно мы едим.