Уголовная репрессия в постиндустриальном обществе. Монография. Павел Валерьевич Жестеров

ыватели и исследователи привычно будут продолжать списывать недостатки существующих общественных отношений на исключительно негативное влияние государства, как бы оправдывая неразвитость институтов гражданского общества. Какой должна быть идеальная уголовная репрессия? Что сложного в ее создании? Кажется, достаточно использовать передовые научные знания, принять соответствующие нормативные правовые акты – и романо-германская правовая система с учетом опыта англосаксонской точно все сделает сама! Однако правила, которые безусловно соблюдаются в африканском племени или в шведской деревне, не всегда даже под угрозой уголовной репрессии будут соблюдаться в пригороде Лондона или в центре Киева. «Почти все молчаливо допускают, что существует лишь одно правильное понятие о государстве. Между тем, признав ту истину, что общества развиваются и прислушиваются к урокам, доставляемым изучением эволюции в широком смысле этого слова, мы отсюда заключим, что, по всей вероятности, в разных местах и в разные времена государство имело существенно различную природу»¹.

      Именно развитие человечества показывает, что сугубо репрессивные средства разрешения социальных конфликтов, такие как наказание (уголовное и административное) или угроза его применения, несмотря на кажущийся внешний позитивный эффект, обладают достаточно низкой результативностью и часто продуцируют нарушение прав и свобод граждан даже при самых лучших намерениях органов власти.

      Наказание и его применение становятся все менее эффективными, при этом далеко не всегда справедливыми. Определенные особенности изменения института уголовной репрессии типичны для постиндустриального (информационного) общества, характеризующегося массовым распространением компьютерных информационных технологий. Здесь можно констатировать появление нового общества, которое практически всегда сопровождается социальной революцией и переходом власти от старого правящего класса к новому. При этом происходит ломка основ старого общества, как правило, трагически неспособного воспринять новые технологии власти (исключение в этом объективном процессе составляет китайская цивилизация, которая оказалась в состоянии трансформировать свою государственную систему на основе традиционных национальных ценностей).

      Пытаясь защитить права и свободы одних граждан, государство вынуждено существенно ограничивать, а порою и нарушать права и свободы других. Каковы нравственные пределы этих ограничений и где начинается ответственность власти за неспособность обеспечить общественную безопасность и общественный порядок в государстве? Допустимо ли бесконечно совершенствовать системы безопасности, превращая жизнь граждан в непрекращающийся тотальный контроль с практически круглосуточным наблюдением и сбором персональной информации, или это новая реальность, в которой право человека на беспрепятственный доступ в Сеть порождает обязанность государства защищать в режиме онлайн нормы морали и безопасность как всего общества, так и отдельных его индивидуумов?

      Становится все более очевидным, что в случаях, когда необходимо урегулировать социальные конфликты, не затрагивая их глубинных корней, отсутствие альтернативных механизмов разрешения приводит власти к применению мер уголовной репрессии. Несмотря на это, конфликты, особенно криминогенного характера, не исчезают, а лишь временно приглушаются, пока новые инициирующие факторы не вызывают их к жизни с удвоенной силой.

      Такая ассоциативная вынужденность использования репрессивных мер в постоянном режиме изменяет стереотипы мышления, устраняя возможность поиска компромиссных моделей разрешения конфликтных ситуаций. В обществе возрастают тенденции репрессивности сознания.

      Так, в современных условиях уже появились практически самостоятельные составляющие уголовной репрессии – уголовно-процессуальная и уголовно-исполнительная репрессии, действующие порою независимо друг от друга. Еще Н. С. Таганцев писал по этому поводу: «Преступное деяние как юридическое отношение заключает в себе два отдельных момента: отношение преступника к охраняемому законом юридическому интересу – преступление и отношение государства к преступнику, вызываемое учиненным им преступным деянием, – наказание; поэтому и уголовное право может быть конструировано двояко: или на первый план ставится преступное деяние, по отношению к которому кара или наказание является более или менее неизбежным последствием, или же вперед выдвигается карательная деятельность государства и преступное деяние рассматривается только как основание этой деятельности»².

      Социальное регулирование изначально имеет различные формы выражения, в том числе и весьма экзотические способы воздействия на участников общественных отношений, на поведение людей. Общеизвестно, что в процессе развития человеческого общества выявилось всего два способа социальной регуляции. Это сила (принуждение), понимаемая как основная функция властных структур, и социокультурные факторы (компромисс), сводимые в основном к существующим ценностям и нормам, содержащим в себе стереотипы социально одобряемого поведения, систему запретов, образцы деятельности и форм взаимодействия. Причем в рамках мирового исторического процесса, как правило, происходило постепенное