Эволюционные и «революционные» изменения государственно-правовой формации. С. Г. Павликов

о том, что государственный может быть охарактеризован как «показатель существующей политической, экономической и социальной нестабильности, перекосов во внутреннем развитии общества; он говорит о слабости демократических институтов и неразвитости гражданского общества, о неотлаженности механизмов передачи власти законным путем».[33] Фактически термины «заговор», «восстание» также могут использоваться для характеристики явлений, которые мы определяем как «государственный переворот». В энциклопедической литературе «заговор» определяется как «решимость двух или более лиц действовать с целью ниспровергнуть или изменить существующий государственный строй, или возбудить граждан к вооружению против государственной власти. Однако эта решимость составляет преступление».[34] Так, например, история Византии была наполнена «заговорами (заговор Михаила Второго против Льва Армянина, заговор Андроника Комнина против Мануила Алексея и др.), переворотами, политическими убийствами и изменами. Константинопольский двор впитал в себя роскошь и коварство Востока, жестокость и цинизм Рима, и внес свой вклад в копилку истории политической интриги»[35].

      Идеологи революций прошлого века пытались охарактеризовать понятия «заговор» и «восстание». «Заговор, – писал Л.Троцкий, – обычно противопоставляется восстанию, как умышленное предприятие меньшинства стихийному движению большинства…победоносное восстание, которое может явиться лишь делом класса, призванного стать во главе нации, по своему историческому значению и по методам отделено пропастью от переворота заговорщиков, действующих за спиною масс».[36] Однако далее он, в целом, справедливо утверждает: «сказанное, однако, вовсе не означает, будто народное восстание и заговор исключают друг друга при всяких условиях. Элемент заговора в тех или других размерах почти всегда входит в восстание [выд. авт.]».[37]

      К числу событий, которые с известной долей условности можно объединить в группу «государственных переворотов» в новой и новейшей истории исследователи, как правило, относят: Февральскую революцию 1917 года, попытку государственного переворота в августе 1991 г. В последнем случае Верховный Совет РСФСР квалифицировал основания введения чрезвычайного положения 19 августа 1991 г. именно «государственным переворот».[38] Однако, как это будет аргументировано в дальнейшем, наибольшее количество споров возникает при характеристике так называемых «цветных» революций как «классических», «народных» революций или «государственных переворотов» (попыток их осуществления). Так, события, произошедшие в Киргизии в апреле 2010 г., наглядно свидетельствуют, как считают некоторые авторы, о том, что «монопольно-авторитарный режим правления Президента Курманбека Бакиева практически привел к государственному перевороту»[39].

      Итак, современные так называемые цветные революции, анализируемые