– А знаете, что… – сказал он решительным шепотом. – Раз у вас от меня секреты, у меня перед вами никаких секретов. Вот, полюбуйтесь, каким финтом я оказался в этой лузе… – И Ванзаров протянул письмо.
Надевать очки Игнатьеву не потребовалось: зрение у него было отличное, на зависть молодым. Пробежав содержание, сунул лист так, будто тот горел.
– Заберите… – буркнул он.
– Что об этом думаете?
– Думать нотариусу не полагается, мы за правильностью документов следим, подписи заверяем и лица удостоверяем…
– И все же…
– Родион Георгиевич, сделайте милость великую: пока мы тут обитаем, не показывайте, что мы приятельствуем и даже знакомы. Ни к чему это…
Игнатьев тронул его за локоть, старческие пальцы впились неприятно, и быстро засеменил по лестнице. Слово Ванзаров держал непременно, даже если это было крайне неудобно для него. Тем более психологика вылущила мрачного старика, как орех.
Несомненно, Игнатьев здесь ради немалого куша, который и мертвого с места поднимет. Заработок у нотариуса регулярный, но мелкий. А тут, видимо, обещано столько, что можно уйти на покой, продав контору. Если старик опасается, значит, ставки чрезвычайно высоки.
Куда важнее другое: он видел этот почерк. Ванзаров помнил, с какой трепетной любовью Игнатьев относился к правильному, чистому почерку. А тут – не обратил внимания на такую каллиграфию. Логичное объяснение одно: он боится автора этого послания. Боится того, кто боится, что его убьют.
12
Записная книжка Г. П.
Дорогая Агата, события начинают сплетаться в клубок не хуже того, что крутите вы, сидя в моем маленьком саду в кресле-качалке. Как я о нем скучаю! Впрочем, сейчас не время предаваться воспоминаниям.
Зная мою осторожность, можете вообразить, как тщательно я проверил место моего временного пребывания. Запоры на двери и окнах показались надежны, матрац довольно мягким, а ковер как раз таким, чтобы скрадывать шаги, если мне понадобится незаметно оказаться у замочной скважины. Я бы предпочитал оказаться на другом этаже, где разместились более интересующие меня персонажи, но портье не в состоянии был понять ни одного языка, которым я владею. Рядом со мной поселился тот самый возмутительный тип, щеголяющий своим богатством, тихий старичок, господин с русской бородой, по моему пониманию – коммерсант очень средней руки, и неприятная личность с пошлыми кошачьими усами, с которой я бы предпочитал не иметь ничего общего. Расположение в бельэтаже имеет свои преимущества. Так, я могу наблюдать из окна, кто и когда покидает наш пансион и возвращается в него. Все это, конечно, мило, но ни на шаг не приблизило меня к разгадке тайны, из-за которой я очутился здесь в легкомысленных ботинках.
Вас всегда интересовало, дорога Агата, каким образом я подбираюсь к преступнику. От вас ничего не буду скрывать. В первую очередь надо составить непредвзятое мнение о каждом, кто оказался в круге подозреваемых. Затем выделить из них наиболее и наименее вероятных кандидатов. Затем все ближе и ближе подбираться к виновнику,