«Меня ждёт ад, я буду гореть в аду и никогда не встречусь с Джесси».
– Ален, ты спишь?
В комнату вошла бабушка. Ален быстро вытер глаза.
– Нет.
– Досталось тебе от матери?
Ален кивнул.
– Я сам виноват. Не послушался её.
– Ты прав, маму нельзя огорчать. Она беспокоится о тебе.
– Но мы так здорово поиграли, почему мне нельзя играть с ребятами?
– Тебя могут ударить, обидеть, а то и покалечить.
– Подумаешь, пара синяков.
Бабушка погладила его по мягким волосам.
– Помни только одно, мы все тебя очень любим.
– Я тоже вас очень люблю. И Джесси.
– Тебе не хватает его?
– Очень.
– Это пройдёт, всё проходит. Твоя боль утихнет.
– Правда?
Его взгляд пронизывающий и молящий заставил Мэй отвести глаза. Она тяжело поднялась и вышла. Ален снова остался один, в комнате была кромешная тьма, и его окатило ледяной волной страха. Он выскочил из комнаты в поисках матери. Она мыла посуду, мальчик подошёл к ней.
– Прости меня, мама, я виноват.
– Я боюсь за тебя. – глухо пробормотала Грэйс – я не переживу ещё одной потери.
У меня больше никого нет.
«А как же папа?» – хотел спросить сын, но промолчал. Несмотря на десятилетний возраст он понимал гораздо больше своих сверстников. Слишком рано ему пришлось стать старшим в семье. Мать во всём полагалась на него, всё чаще жалуясь ему, как тяжело ей живётся. И сын, как мог, пытался смягчить её боль. Отец всё чаще стал уходить из дома, возвращался за полночь, и от него неприятно пахло. С тех пор его место в супружеской постели занял Ален. Мама прижималась к нему, как будто хотела раствориться в маленьком сыне. Часто сквозь сон он слышал её всхлипывания, тогда мальчик поворачивался к ней и прижимал к себе, успокаивал, шептал какие-то слова утешения, мама затихала, и они засыпали, крепко прижавшись друг к другу.
…– Тебе надо отдохнуть, присядь. Ты простила меня?
– Конечно, милый. Я уже давно не злюсь.
– Мамочка, вы с папой больше не любите друг друга?
– Почему ты так подумал?
– Вы постоянно ссоритесь…
– Так иногда бывает между взрослыми.
– Да, но в последнее время это случается всё чаще.
– Столько всего навалилось.
– Это я виноват.
– Нет, не думай так, твоей вины здесь нет.
– Вы разведётесь?
– Нет, конечно, нет. Бог свёл нас, мы давали ему обет всегда быть вместе.
– Папа любит тебя.
– Я знаю, но…
– Мама, не ругай его больше. Мне очень больно слушать, как вы ругаетесь.
– Сынок, я постараюсь, честно.
Ален ещё больше прижался к матери и произнёс:
– Всё будет хорошо, детка, я всегда буду заботиться о тебе, – произнёс сын тоном взрослого мужчины.
В ту ночь они ещё долго разговаривали в постели: о Боге, о Джесси, Алену становилось одновременно и легко, и тяжело на душе от этих бесед.