Из пережитого. 4-е издание. Юрий Кириллович Толстой

О его судьбе расскажу позже. С мужем своим тетя Наташа, кажется, разошлась и жила с Глушковыми одной семьей, уделяя много внимания воспитанию детей. Глушковы были вхожи в высшие слои тогдашнего русско-финляндского общества, многих принимали у себя, да и сами, по-видимому, любили выезжать в свет, или, как говорят теперь, быть на людях. В частности, бабушка не раз упоминала фамилию финляндского генерал-губернатора фон Зеена, с женой которого была дружна. После революции фон Зеена в числе других посадили на баржу и утопили, а его вдова, кажется, жила в Ленинграде до убийства Кирова, после чего следы ее затерялись. По-видимому, она была выслана. Впрочем, я забежал вперед.

      Бабушка рассказывала мне, что финны были на редкость честными и порядочными людьми, умевшими за добро сторицей платить добром. Никакого антагонизма между русскими и финнами (по крайней мере, в тех слоях, в которых вращалась семья Глушковых) в то время не чувствовалось.

      К периоду пребывания в Финляндии относится драматический эпизод в жизни Глушковых. Произошел он во время Первой русской революции, которая захватила и Финляндию. Бабушка с тремя малолетними детьми и своим отцом, который приехал к дочери на побывку (никак не могу отрешиться от современной терминологии!), была во время этих событий в крепости Свеаборг, где вспыхнуло восстание. Дед, кажется, находился в отлучке. Семья оказалась в осаде и под огнем в буквальном смысле слова. Прадед не потерял присутствия духа. Воспользовавшись короткой передышкой между обстрелами, он в полной генеральской форме вышел к солдатам, которые вели огонь, угостил их папиросами из своего портсигара и договорился с ними, что они на время прекратят стрелять и дадут возможность молодой матери с малолетними детьми перейти в безопасное место. Жизнь семьи была спасена. Уже этот эпизод говорит о том, что прадед был не робкого десятка. Ведь его самого запросто могли пустить в расход как его превосходительство.

      У деда не все клеилось по службе. Причиной разлада с начальством послужило то, что дед настаивал на укреплении Аландских островов, с тем чтобы подводные лодки и корабли возможного противника не могли беспрепятственно шастать по Финскому заливу. Однако военно-инженерное управление в Петербурге этот проект не поддерживало. Не берусь судить, почему. То ли потому, что не было средств, то ли потому, что в военных и придворных кругах были сильны пацифистские иллюзии, которые особенно усилились после встречи Николая II с императором Вильгельмом, то ли вследствие влияния при дворе немецкой партии. Но как бы там ни было, проект деда не получил поддержки. Кажется, дед обращался по этому поводу с прошением на Высочайшее имя, но и там потерпел фиаско. А это задержало его представление к очередным воинским званиям. На Первую мировую войну дед отправился полковником и был произведен в генералы лишь во время войны незадолго до Февральской революции. Впрочем, нет худа без добра. Может быть, это обстоятельство впоследствии и спасло семью от расправы. События Первой