Внезапно она потеряла дар речи, потому что перед ней стоял не Янош Олмеши де Жадань, а Ласло Циффра.
Ласло Циффра. Когда-то имя этого человека казалось ей прекрасной музыкой. Сейчас, произнеся его про себя, она не почувствовала ничего, кроме горечи.
Ей казалось, что стены комнаты вот-вот упадут, и замок сложится, словно карточный домик.
Нет, это не может быть Ласло. Но чем больше она смотрела на стоящего перед ней мужчину, тем больше убеждалась, что перед ней стоит именно Ласло. С высокими скулами, блестящими черными волосами и глазами цвета янтаря, он был тем же красивым цыганским юношей, в которого она когда-то влюбилась. Точнее, теперь это был не юноша, а широкоплечий взрослый мужчина. Что-то ей подсказывало, что он остепенился. Но сильнее всего изменился его взгляд. Раньше, когда он видел ее, в его глазах вспыхивал огонь страсти. Сейчас его взгляд был холодным и безжизненным.
У Пруденс кружилась голова. Ее грудь так сильно сдавило, что она едва могла дышать.
Ласло был ее первой любовью и ее первым мужчиной. Раньше он был подобен яркому солнечному свету и урагану. Ни одного мужчину в своей жизни она не хотела так, как его. Когда он обратил на нее внимание, она пришла в неописуемый восторг и почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Его любовь казалась ей такой же постоянной, как восходы и закаты.
Так ей казалось семь лет назад, но она ошибалась. Его чувства к ней были яркими, но кратковременными, как полет метеора.
Пруденс сглотнула. История с Ласло – самое ужасное, что с ней когда-либо случалось. После недолгих дней блаженства, когда она думала, что он ее любит, наступила безнадежная темнота. И вот сейчас, вопреки логике и здравому смыслу, он стоит перед ней, словно призрак потерянного рая.
Он нереальный, правда? Но даже если он настоящий, что он здесь делает? Она тупо уставилась на него, ища ответы на свои вопросы. В последний раз она его видела, когда его заталкивали в полицейскую машину. При воспоминании об этом ее сердце сжалось.
Ласло не место в этом замке, но почему-то он выглядит так, словно он здесь хозяин.
Она думала, что он пошел по наклонной, поэтому видеть его среди всей этой роскоши было весьма странно.
– Что т-ты здесь делаешь? – пробормотала она.
Ласло с невозмутимым лицом смотрел на Пруденс, хотя ему казалось, будто весь мир перевернулся. В его голове роились догадки одна абсурднее другой и воспоминания об их коротком романе, который был обречен с самого начала.
Его охватил гнев, но он был так потрясен, что не мог подобрать слова, чтобы его выразить. Ему пришлось приложить невероятные усилия, чтобы выбросить из головы все, что было связано с этой женщиной.
– Я мог бы задать тебе этот же вопрос, – произнес он ледяным тоном.
Вдруг до него дошло, что он только сегодня вспоминал о ней, когда смотрел на одну из картин своего дедушки. Наверное, крик совы при свете дня – на самом деле плохой знак.
Совершенно очевидно, что она приехала