Она сама обняла его, поцеловала в лоб. Он уткнулся ей в плечо, заплакал.
– Я любил ее… Я безумно ее любил… Констанция была для меня единственной, желанной, неземной… При всех ее недостатках, она была лучшей женщиной… самой лучшей… превосходнейшей… Из-за меня ее жизнь пошла не так, и закончилась раньше времени. Ей даже не исполнилось тридцати пяти… Я погубил ее, Агнесс… Я…
– Не казните себя, мой друг, вы ни в чем не виноваты, – проговорила Агнесс с нежностью. – Вы выполняли приказ короля. Непослушание грозило вам и ей смертью, вы это прекрасно понимали. Вы защищали свою семью, свою любовь, как могли. И, если бы не желание Констанции вернуться во дворец и стать снова фрейлиной королевы, все бы пошло по-иному. Уверяю вас, господин Фальк, исход мог быть другим. Она бы сейчас прижимала вас к груди и осыпала ласками. Но… – он посмотрел на нее, отстранился.
– Констанция поплатилась за свой язык, – сказала Агнесс. – Она выдала королеве нашу тайну, сказала, что Ирвин – сын короля. Она знала, что за этим последует смертная кара, но не остереглась… Она сама сделала свой выбор. Сама… Не корите себя, господин Фальк. Трагедия бы не произошла, если бы вы были рядом, но… Gioco é fatto[6]… Мы не можем повернуть вспять стремительное течение Луары. Мы должны принять все, как есть, и двигаться вперед, преодолев страдания и боль. Вы нужны нам, господин Фальк. Нам с вами предстоит работа по обустройству Де Брюле. Мы должны сделать его городом…
– Вы хотите возродить его из пепла? – спросил он, с интересом посмотрев на Агнесс. Ее слова успокоили его, придали уверенности. Он почувствовал прилив сил и желание жить.
– Да, господин Фальк, я собираюсь развернуть здесь грандиозное строительство. И кто, как не вы, станет мои главным помощником. Я доверяю вам, как самой себе… – заговорила она с жаром.
А его осенила неожиданная мысль, которая тут же сорвалась с его губ:
– Вы любите меня, Агнесс… Любите?! – он произнес эти слова и сам же испугался их.
– Да… – ее щеки вспыхнули. – Да, Гийом, я давно вас люблю…
– Боже мой! – он прижал ее к груди. – Девочка моя, мне уже далеко за пятьдесят… Я намного старше короля… Я…
– О, неужели вы еще не поняли, что для меня не важно, сколько вам лет, красивы вы или уродливы, – простонала она, отстранившись. – Мне важно то, что вы – необыкновенный человек с чистой душой. Если бы не вы, Ирвин не стал бы таким прекрасным человеком, достойным похвалы и наград. Если бы не вы, его бы вообще могли убить после рождения принца Эдуарда. Король Бенедикт обошелся со своим сыном, как со зверьком, отказался от него. А вы стали Ирвину настоящим отцом. Вы вложили в него всю свою удивительную душу.
От вас этого никто не требовал. Вы могли просто не обижать и хорошо кормить чужого мальчика. А вы полюбили его, как родного. Вы позволяли мне видеть его, прижимать его к груди. Я готова стоять перед вами на коленях и целовать ваши руки, – она прикоснулась губами к его ладоням.
– Агнесс, что вы со мной делаете? –