– В этом-то и беда пророчеств Мойры. Да, она видит что-то, однако не может объяснить, что все это значит!
– И все-таки сокровище – это совсем неплохо, – щебетала Сорча. – Сундук золота да объемистый кошель с жемчугами и рубинами…
– Только если ко всему этому не прилагается англичанин! – сквозь зубы процедила Меган.
– Ну, мне-то нечего бояться – мне ведь лишь двенадцать! Уж точно он придет не за мной. А вот тебе почти двадцать… Если верить Мойре, тебе давным-давно пора замуж! А еще Мойра говорит, что тебе в твоем возрасте пора бы иметь уже дюжину детишек!
Щеки Меган запылали.
– Мало ли что там Мойра говорит, – проворчала девушка.
Они с Ичэнном мечтали о детях – о четырех или пяти крепеньких сыновьях, что пойдут в отца, и о двух или трех хорошеньких дочках… Сердце Меган сжалось от тоски. Может, стоит попросить Мойру еще раз поглядеть… ну, или поворожить?…
Тем временем они уже достигли тропинки, что вела вдоль берега озера – прохладной и тенистой. Меган остановилась и устремила взор на темные воды. Она представила, как Ичэнн сейчас глядит на совсем иную воду, так же тоскуя о ней…
– Как думаешь, есть у нас время искупаться? – спросила Сорча, пробуя ногой воду. – Сегодня такая жара!
Меган взглянула на разрумянившееся личико сестры, мельком отметила грязные потеки на ее щеках. Завтра они уже прибудут в Дандрамми, и мама потребует, чтобы они вели себя, как подобает леди. Там не будет уже ни купаний, ни беготни по холмам… Сорчу запрут в покоях и будут учить английскому, а Меган и Алану ожидают томительные уроки танцев и светского этикета, а еще примерки отвратительных английских платьев в преддверии предстоящего лондонского сезона и, разумеется, корсетов, которые затягиваются столь туго, что способны перерезать девушку пополам…
А озеро манило, и Меган улыбнулась сестренке, скидывая туфли и через голову стягивая платье.
– Что ж, почему бы и нет? – сказала она. – Давай наперегонки до черных скал!
Меган нырнула в холодную воду, тотчас вынырнула отфыркиваясь – сквозь капли, повисшие на ресницах, горы вокруг виделись волшебными. О, наслаждение… какое непередаваемое наслаждение!
Улыбнувшись девочке, она нырнула вновь. Что бы ни сулило будущее, сегодня еще можно радоваться!
Глава вторая
Белмонт-Парк, Дербишир, Англия
Июнь 1817 года
Лорд Кристофер Линвуд мерил шагами гостиную дома на Белмонт-Парк, своего самого любимого и самого элегантного имения – того, которое ему в ближайшее время предстояло освободить.
– Разве я не граф Россингтон, разве не глава этой семьи? – вопрошал он свою мать, которая, безмятежно сидя у окна, занималась вышиванием.
Протягивая нитку сквозь тончайшее льняное полотно, женщина подняла глаза на сына:
– Разумеется, граф, дорогой. Никто в этом ничуть не сомневается.
Сын обвел взглядом окружающее великолепие: