– Э-э, мужчина, вы только в обморок не падайте, ладно? У нас такие клиенты странные. Когда бухают, передерутся так, что только штопать успевай – им все по барабану. А как протрезвеют, так в обморок от укола. Ну, все, процесс пошел.
Настя предложила доктору и его помощнику чай-кофе, собрала на стол нехитрое угощение. Про себя отметила, что так убого на столе с гостями бывало у нее только в 90-е годы. Впрочем, и гостей таких у нее никогда не было. Раньше бы со стыда умерла, если б пришлось мужика из запоя выводить. Таким позором это было. А сейчас почти в порядке вещей. Что ни дом, то клиент медиков-спасателей, а то и кандидат в Кащенко. Раньше про белую горячку только в «Кавказской пленнице» и слышали. Сейчас, «белка» стала рядовым случаем.
– Мужики тяжелее, чем женщины переносят стресс. А как снять? А проверенным способом! Ваш-то, похоже, новичок в этом деле. Раньше не дрейфовал по трое суток?
– Нет, раньше, как все, изредка с друзьями. Ну, по великим праздникам мог и побольше. Но утром болел, пил крепкий чай, и клялся-божился, что больше ни-ни! А тут просто с цепи сорвался!
Медики дождались, когда прокапает лекарство в никитосову вену, всадили ему еще какой-то укол в бледное до синевы заднее место, покрывшееся от страха пупырышками, измерили давление, подбодрили, мол, «не боись: не ты первый, не ты и последний, и, может, свидимся еще», а Насте оставили визитку: «ежели что, то звоните…»
Настя с жалостью посмотрела на умирающего супруга. Но жалость эта была уже не такой, с какою она иногда относилась к нему, больному гриппом, например. Эта жалость была пограничная, и за ней уже просматривалось презрение. Никита-то этого ничего не увидел, так как плох был, и пребывал в полудреме от влитого в него лекарства для глубокого сна. Настя сама поймала себя на мысли, что это уже даже не раздражение, а кое-что похуже.
Ночь ее благоверный супруг проспал сном беспокойным – то руки вскидывал, и отмахивался от кого-то невидимого, то что-то нечленораздельное бормотал, – но при этом сон его был крепким – хоть из пушки стреляй! А утром все-таки услышал, как Настя в адрес банка ругнулась. «Что там, Настенька?», – простонал слабо, но тут же на другой бок перевернулся, и снова захрапел.
Настя вздохнула, глядя на мужью тушку, теша себя надеждой на то, что современная медицина способна развалить крепкую дружбу болезного пациента с зеленым змием до того момента, пока он еще не развалил окончательно печень дизайнера Волкова.
Настя вырулила на шоссе, заняла крайний правый ряд и тихонько потрусила в сторону своего института. В голове у нее была только одна мысль: где достать денег? Подсчитать свои долги у нее даже сил не хватало. Предварительные прикидки уже пугали. За квартиру не платили три месяца – это семь с половиной тысяч. За телефон и Интернет – тысячи полторы. За Васькин садик – тысяча. Свет и газ можно