– ???
– С чего бы, хотел бы я знать, мой компаньон решил избавиться от бизнеса? Этот типчик просто так ничего не делает, нюх у него, как у ищейки, хватка бульдога… внешность ангела, а фамилия не может быть настоящая.
Оба расхохотались, видно, не в первый раз эта присказка их смешит.
– Есть одна идейка.
– Выкладывай.
– Нужен свой в доску «болван».
– Как в преферансе? Где ж такого возьмёшь?
– А говорят, мне повезло жениться на сироте. Была бы хоть тёща, сестра, брат, вопросы бы не возникали. Не поняла, зачем нужно подставное лицо?
– Отчего же, отлично поняла. Да только нет у нас с тобой таких. Оба мы сироты казанские, – вздыхает протяжно, притворно.
– Думай, Любаша, крути колёсиками. Ты у нас в семье самая умная.
– А сколько ты мне времени дашь? Когда ответ нужен?
– Вчера.
– Не – а, дай хоть недельку.
– И ни минутой больше. А теперь согласен и пообедать.
Но с обедом приходится подождать. Звонит телефон.
– Звягинцев у аппарата. Что? Как это таможня не пропускает? Всё, ждите, еду.
Натура.
Салон машины Звягинцева. Говорит по мобильному, закреплённому на «торпеде».
– Кто тормознул груз? Не может быть! С ним мы в полном расчёте, неужели мало? Как-как? Французы неправильно оформили накладные? Бред какой-то! Сейчас факс им отстрочу.
Звягинцев прижимается к обочине, снимает с «торпеды» мобильник, набирает по-французски текст. Он явно нервничает. Отправляет факс. Перезванивает кому-то:
– Анри, Сергей Звягинцев. Кто отправлял партию «Шанели» и «Мицуко»? А ты где был? Ах, отдыхал! Я тебе факс отправил, немедленно пришли кого-нибудь с правильно оформленными бумагами. Не-ме-дленно, я сказал! Я гневаюсь? Ты еще не знаешь, что бывает, когда я в гневе! Мёрд!
Натура. Москва.
Аэровокзал. Из автобуса выходит Рахиль. Шагает размашисто. Перескакивает через лужи. Переходит через Ленинградский проспект. У метро находит автомат, но карточки у неё нет, достаёт из своей допотопной сумки несколько шекелей, пытается просунуть в отверстие. «Фу, чёрт! – бормочет. – Подражатели хреновы, по западному жить захотели? Ну, ничего, я вас перехитрю!» Рахиль из бездонного кармана своей нелепой юбки вытаскивает телефонную карточку, на одной стороне которой синяя звезда Давида, аккуратно втискивает карточку в отверстие телефона-автомата.
– Ха! Сработало! – шепчет сама себе и набирает номер. – Ксюша? Это я. Живы, живы пока. Ты дома долго будешь? Перезвоню, пока не могу долго говорить.
Вешает трубку, ухмыляется, быстро идёт от метро, свернув в переулок, подходит к жёлтому обшарпанному дому, заходит в подъезд.
Интерьер.
Квартира. Высокие потолки с лепниной, потрескавшиеся. Стены окрашены серой краской, по их почти не видно – всюду от пола до потолка картины. Пейзажи, портреты, натюрморты. Здесь всё вперемежку: работы известных мастеров в богатых рамах и картины, обрамлённые скромными рамочками, написанные сильной рукой,