Возможность смерти претворилась в быль.
Лопаты и кладбищенские грабли
обыденное дело довершат,
продолжив ровный ряд могильных грядок.
Кладбищенские метлы прошуршат
в поселке мертвых, ценящем порядок…
Привычный круг, привычный обиход.
Ты сам еще не сед, в дугу не согнут.
И все же дней неуследимый ход
подсказывает: этот круг разомкнут.
Здесь выпадения знакомых лиц,
«известных» лиц упавшие личины
и факты, что от скверных небылиц
неотделимы… и неотличимы.
Произнесешь обычные слова —
в них слышен шум чужих, фальшивых дикций…
Прошу вас, зачитайте нам права:
мы на пороге новых экстрадиций!
Фрагментом неземной (пока ты жив),
еще аморфной, сущности костлявой
из будущего вышел этот шип —
твой выговор, глухой и шепелявый.
Юбилейные строфы
(Как этот день)
Е. В. Бялик
Пылал – и становился пеплом;
истлев, пропал за горизонтом.
Спешил он вслед собратьям беглым,
сгоревшим так же нерезонно.
И вот: на темном небосводе
мерцают хрупкие частицы,
и роль исчезнувших в природе —
присутствуя не возвратиться.
Великая библиотека!
Соблазн для нашей мысли тленной! —
вдруг разменявшие полвека
мы смотрим в прошлое вселенной…
Следя за точкой сигареты,
за облачком, за струйкой дыма,
ты не услышишь стук кареты:
грань времени непроходима.
И так растительно—бездумно
из неизвестного предела
под покровительством Вертумна
течет изменчивое тело.
Оно проходит сквозь пороги,
невластное в своем теченье,
но в срок, как римские дороги,
свое исполнит назначенье.
С неумолимостью закона
его уносит в бессловесность.
Сейчас. Как и во время оно.
Из невесомости – в безвестность.
Из праха – снова в бестелесность.
Из сада – в голую безлесность.
И от бесславья – в бессловесность,
и от беспамятства – в безвестность.
Вот так, растительно—бездумно,
течем и пропадаем в устье,
под покровительством Вертумна
живя и старясь в захолустье.
Тексты, тексты…
«Как столешница – в бледных разводах —…»
Я рисую лесную шишигу
Для тебя на заглавном листе.
Как столешница – в бледных разводах —
ненавязчивый мрамор небес.
Утомившись в «дневных» переходах,
ты вступаешь в реликтовый лес.
Низкорослый, испачканный сажей,
погорелец,