Боевики редкие гости в библиотеке, поэтому на него смотрят доброжелательно, и госпожа Мылова, старший библиотекарь, о старых «грешках» парня не вспоминает. Забавно, но именно Гарден помогает мне выбрать словарь из двух предложенных младшим служителем сокровищницы книжных премудростей.
– Я учу орохорский уже третий год, было бы странно, если бы не разбирался в пособиях по языку, – признается он просто, не рисуясь.
И мне становится грустно: Гарден уже четверокурсник, вместе учиться нам всего полтора года. Хотя о чем это я? Если у меня все получится, то после праздника Рассвета великой Ма я не вернусь в академию. Соннэя Близард тихо и незаметно исчезнет.
А в следующем учебном году в столичном университете среди десятков первокурсников-целителей появится эрдесса, которая постарается забыть, что некогда откликалась только на свое второе имя – Соннэя – и считалась простолюдинкой…
– Грустишь из-за графа с дружками? – участливо интересуется Эйнар. – Не переживай, они не будут болтать лишнего, Монтэм понял свою ошибку.
Некоторое время идем по этажу целителей в молчании. Настенные светильники горят через один. Тишину нарушают лишь наши гулкие шаги: в столь ранний час в ВАМП почти никого нет, даже преподаватели еще дома, пьют утренний чай.
Одна мысль не дает покоя: как Гарден понял, что я действительно сдавала экзамены без чьей-либо помощи? Не сумев одолеть любопытство, задаю вопрос вслух.
Гарден с улыбкой (он очень веселый парень, и этим напоминает моего брата) объясняет:
– Друг отца как-то упоминал твое имя в разговоре. Он долго находился под впечатлением от того, как одна адептка прошла вступительное собеседование и сдала экзамены с зачетами по семи предметам зимней сессии, притом отвечая без подготовки.
– Никакого чуда здесь нет.
Собеседование пройдет любой, у кого есть магический дар. Профильные предметы – основы анатомии, первую помощь, травоведение – я учила еще дома, что неудивительно с мамой-целительницей. Да я атлас человеческих костей рассматривала чаще, чем картинки в книге сказок! А когда подросла, больше бывала в бесплатной лечебнице, чем в гостях у сверстниц и в салонах столичных модниц… Этикет, история империи, история рас – предметы, которые могли бы вызвать трудности у подлинной Соннэи Близард, дочери старосты Яблоневки, забытой Создателем деревни, но не у меня. Единственный предмет, на котором могла споткнуться магичка, до определенного момента не ведающая, что такое физический труд, – это бытовая магия. Но и ее я успела подучить, пока готовили фальшивые документы.
Теперь уже в синих глазах моего нового знакомого любопытство. И, наверное, сам Искуситель посылает мне игривый настрой, коли я предлагаю:
– Хочешь, расскажу, как удалось сдать столько предметов?
– Могла бы и не спрашивать. Конечно, хочу!
Показательно вздыхаю и, убедившись, что в коридоре мы одни, шепчу:
– А ты сохранишь мою тайну?
Глаза боевика задорно сверкают:
– Если она не будет угрожать благополучию нашей империи, то да.
– У меня