Собрания также играли важную роль в обществе, ограничивая власть царей. Германские политические институты раннеримского периода, как правило, были представлены советами, на которых обсуждалась и определялась политика всей группы (племени). Тацит в своих работах говорит о важности этого института, и очевидно, что это не просто плод его богатого воображения. На мой взгляд, наиболее поразительны доказательства (несколько отдельных случаев, описанных в немногочисленных и крайне обрывочных источниках, относящихся к I и II векам) того, что в качестве наказания за мятеж или для его предотвращения правители империи запрещали германцам проводить собрания племени или же разрешали устраивать их только в присутствии римских наблюдателей. Источники и археологические свидетельства IV века почти не проливают свет на роль собраний в жизни общества, однако по меньшей мере в деревнях собрания по-прежнему проводились, да и решение вестготов искать убежище в Римской империи в 376 году было принято после долгих споров – по всей вероятности, на всеобщем собрании влиятельных членов союза. Процедуры улаживания раздоров, описанные в судебниках возникших позднее государств – преемников Римской империи, также указывают на то, что собрания проводились регулярно и были необходимы для разрешения правовых конфликтов. Учитывая все это, я бы предположил, что традиция проведения собраний не прерывалась и в племенных союзах IV века и они являлись сдерживающим фактором судебной власти царей[83].
Нет доказательств и тому, что германские цари могли развернуть в обществе не требующую ни оправдания, ни подтверждения идеологию, в соответствии с которой они могли бы получить почти неограниченную власть. К примеру, иногда выдвигались предположения, что они наделяли себя сакральным значением, выделяя отдельные кланы, представляя их избранными богами, и все это затрудняло сопротивление их притязаниям. Но прямых доказательств тому почти нет. Ни одно из трех основных слов в германских языках, обозначающих «правителя», не имеет религиозных или культовых коннотаций. Они все, как мы уже видели, сугубо практичны: «предводитель народа», «предводитель войска», «предводитель союза». Германские цари, вне всякого сомнения, прибегали к концепции божественного благоволения – таковое обозначалось словом heilag и его производными в соответствующих ответвлениях германского языка, – однако она появилась позднее и закреплялась с годами. Если правитель выигрывал сражения и получал