– А где я раньше жила? Каким был мой хозяин? Моя мать осталась там? Она жива? – девушка вдруг решила, что Генрих может что-то знать о ее прошлой жизни. Может быть, он прольет немного света на ее прошлое?
– Почему ты решила, что я интересуюсь прошлым своих рабов? – холодно произнес мужчина.
Семерка поняла, что вопросы ему не понравились. Она потеряла бдительность, переступив черту. Он хозяин, а она никто, и не имеет права приставать к нему с расспросами.
– Простите меня, – прошептала она, склонив голову.
Генрих насмешливо улыбнулся, протянул руку, и за подбородок поднял лицо девушки.
– Пойми, я рад бы был тебе помочь, но я мало что знаю о том, что с тобой было прежде. Я не был там, где тебя купил, переговоры велись на расстоянии, через посредников. Так всегда происходит. К тому же, покупку рабочей силы не сопровождают личными документами и сведениями о персональных данных. И их родословная не прилагается, это же не породистые щенки, понимаешь?
– Нет.
– Конечно, нет, – он покачал головой, не сводя с нее снисходительного взгляда. – Ничего удивительного, – он пожал плечами. – Просто я не знаю, кто ты, и ты не знаешь кто ты. Так что можешь быть кем хочешь. Ага? – он ей подмигнул.
Девушка подняла глаза на мужчину, и в них зажегся какой-то неведомый свет, от сияния которого мужчину прошиб холодный пот. Он с трудом сдержался, чтобы не наброситься на нее, не сдавить ее трепетное тело в жестких объятиях, не сжать свои пальцы на нежной шее. Еще не время, надо подождать. Надо как следует разогреться. Еще пара недель, и тогда можно будет насладиться этой прелестью. Он облизнул вмиг пересохшие губы, стараясь дышать медленнее и тише, чтобы утихомирить разбушевавшееся сердце, и резко отвернулся, чтобы девушка не заметила то, что с ним сейчас происходит.
– Какая вокруг красота, ты не находишь? – спросил, не оборачиваясь.
Засунув руки в карманы белых брюк, поднял голову, рассматривая темнеющее небо, на котором лишь вдалеке прощальными алыми всполохами лучи солнца коснулись облаков. За горизонтом на мгновение край неба осветила яркая вспышка. Через мгновение издалека донесся шум, раскатом пронесся над их головами и бухнул со всей силы буквально над ними, рассыпавшись на осколки.
Девушка улыбнулась, даже, кажется, рассмеялась.
– Что, тебе совсем не страшно? – обернулся к ней хозяин.
– Нет, ни капли. Это так красиво, так фантастично! – она подняла голову, зажмурилась, чувствуя на лице ветер, прилетевший с первым ударом грома.
Похолодало и мгновенно потемнело. Мужчина не сводил глаз с девушки. Она выглядела так необычно, была так прекрасна, что он поймал себя на мысли, что готов снять пиджак и набросить ей на плечи. А еще – читать ей Байрона. Черт подери, девчонка необыкновенна! Она изумительно хороша! О, как страстно он будет читать ей стихи, когда захлебываясь клокочущей в горле кровью, она будет кричать. О, он не сомневается,