– Ну что, начитались? Пойдемте уже, на месте посмотрим…
На месте… почему-то не хочется заходить на это самое место. Совсем. Приближаешься к стальной громадине, думаешь, какое расстояние пересек челнок, и становится страшно.
– А с радиацией тут как? – осторожно спрашиваю.
– Зашкаливает, вы даже не переживайте, – Заморский смеется. Первый раз вижу Заморского без девок, даже без Людки, это плохо, что без девок, значит, и правда тут небезопасно…
– Ничего не трогали? – спрашивает Заморский притихших мужичков.
– Да нет, вроде…
– Вроде или нет?
– Нет.
Говорят так, что уже понимаю – сами не помнят, тут тронули, там сдвинули, сям толкнули.
– Ну-ну…
Оглядываю широкий холл, стол посередине, начинаю понимать, что тут и правда невозможно что-то сдвинуть, столы, стулья, стеллажи привинчены к полу. А вот это не привинчено, маленький кольт в углу…
– Ваш? – спрашиваю у мужчичков.
– Чего?
– Ваш кольт?
– Не-е, мил человек, нам начальство не даст… а у меня дробовичок дома…
Холодеет спина, значит, кольт лежал здесь до того, как «Ариэль» опустился на землю. Или не здесь, или на столе, или еще где, почему-то представляю себе, когда «Ариэль» опускался, здесь все ходило ходуном…
Ищу следы, какие там следы, все покрыто пылью, откуда она вообще в челноке. Припоминаю досье, годы рождения, какая-то нехорошая догадка…
– А сколько челнок летел?
– Туда-обратно лет двадцать.
Чуть не хлопаю себя по лбу. Если здесь что и было, то исчезло давным-давно.
Черт…
– А я-то что могу сделать?
– То есть, семь лет криминалистику учили, и ничего сделать не можете? – вопрошает Заморский.
Девки хохочут, Людка заливается смехом. Чувствую себя беспомощным, в универе все как-то просто было, отпечатки пальцев, допрос свидетелей, алиби, мотивы преступления… а тут нате вам…
Хочется встать и уйти. Встаю и ухожу, пошли они все к черту. Вспоминаю что-то про срок давности, что было десять лет назад, на то вообще смотреть нечего…
У выхода спохватываюсь:
– А… эс-тэ-о, что такое?
– Кто из нас криминалист, вы или я? – взрывается Заморский.
– Да это вроде специальная теория эта… относительности, – бормочет Людка. Оторопело смотрю на неё, странно так, будто обезьяна заговорила или комнатная болонка. Специальная теория… что-то вертится в голове, какая-то мысль, никак не могу за неё ухватиться…
– А если это…
– Чего?
– А если…
– Ну, вот видите… если «Ариэль» пустить со сверхсветовой скоростью…
– Законом запрещено, – отзывается штурман, худой, бескровный, безликий, кажется, он даже не представился, когда мы вошли, а может, у него и имени нет.
– Я говорю, если пустить Ариэль со сверхсветовой скоростью… время пойдет назад, увидим, что там было…
– Людей-то всё равно