после работы Лёня Ивлев поехал не в свою тесную хрущёвку на востоке столицы, а на Мичуринский проспект в новую просторную трёшку Миши Воронцова. Наливая каждые полчаса по рюмочке коньяка, друзья до утра просидели за кухонным столом. Оказалось, что Миша, у которого и дед и отец всю жизнь прослужили в органах госбезопасности, сразу после языковой десятилетки поступил в Высшую школу КГБ, а потом служил в Африке – в Мозамбике и Эфиопии. Там он познакомился с Ирой, там же в советском посольстве с ней расписался. Полгода назад, в связи с изменившейся внешнеполитической обстановкой, Воронцов был отозван из охваченной гражданской войной Эфиопии, и теперь служил на одном из режимных объектов КГБ. Что это за объект Миша открытым текстом не говорил, но по намёкам Лёня быстро понял, что это та самая спецшкола, в которой работали и его бабушка, и старшие Воронцовы, и Курт Малер. С этого дня встречи давних школьных друзей стали регулярными. В середине лета Ира Воронцова родила в «Анаитисе» дочь Настю, а Лёня Ивлев стал её крёстным отцом. Ещё через год Лёня сам женился на молоденькой практикантке, и Миша был свидетелем на его свадьбе. В эпоху всеобщей приватизации пронырливый Ройбах умудрился за пачку ваучеров приобрести ведомственный детский садик в районе Пресни и перепрофилировать его в новый перинатальный центр. Лёня, уже скопивший к тому времени изрядную сумму, стал соучредителем обновлённого «Анитиса». Когда его жена родила двух мальчиков-погодков, Ивлев купил просторную четырёхкомнатную квартиру на севере Москвы. А Миша Воронцов наоборот, после рождения второй дочери развёлся со своей Ирой и перебрался жить в новый элитный дом там же на Мичуринском проспекте. С Куртом Малером Лёня больше не виделся, только поздравлял его по телефону с днём рождения, Новым годом и днём чекиста. Курт отвечал тем же, только вместо дня чекиста поздравлял с днём медика. Всё шло тихо и размеренно, пока сегодня давний школьный друг не сообщил Лёне совершенно ошеломительную новость – восьмидесятитрёхлетний старик убит, и насильственная смерть этого ветерана спецслужб может каким-то фатальным образом отразиться на спокойной и размеренной жизни преуспевающего директора перинатального центра.
Глава 6. Беглец-невидимка
Снедаемый тревожным любопытством Лёня Ивлев едва дождался пяти часов вечера. Когда он запер свой кабинет и спустился на первый этаж, Воронцов уже ждал его у раздевалки. Судя по блестящим глазам и покрасневшим щекам, Миша успел принять какой-то допинг.
– Ну, что? Пойдём в ресторанчик через дорогу – помянем Курта? Заодно расскажешь, зачем я тебе понадобился, – предложил Лёня.
– Нет, наш разговор не для публичного места. Поедем ко мне домой, – озабоченно-серьёзно ответил Воронцов.
– За нами что, может кто-то следить? – искренне удивился Ивлев, считавший, что звание и место службы ограждают его друга от подобных неприятностей.
– Всякое может быть.
– Ничего себе…
Через полчаса школьные друзья, не чокаясь, выпили
