«Зачем взлетать и города мерцающую кляксу видеть…»
Зачем взлетать и города мерцающую кляксу видеть
от гор отрогов и до выжженной безжалостно степи?
Чтобы любить его, а может быть, и тихо ненавидеть,
достаточно по улицам его, не торопясь, пройти.
Идти в тоскливое безлюдье летних площадей.
Смотреть в сапфировую пропасть утреннего неба
и замечать, как вдруг не стало скверов и аллей,
в которых стаи голубей слетаются на крошево из хлеба.
Исчезли псов бродячих шумные отряды.
На смену им ленивые и сонные коты
пришли хранить садов твоих чугунные ограды,
развесив вольно на скамейках лапы и хвосты.
Увидеть, как фальшивая помпезность новостроек
сменяет в одночасье тот, неповторимый, мир
клеймёных кирпичей и арок, эркеров, пристроек,
где смотрит исподлобья Бенуа на сталинский ампир.
Услышать, что как прежде, с минаретов муэдзины
зовут на встречу с Богом желчных стариков,
несущих время на своих согнутых спинах
в неспешном шарканье истершихся подков.
Понять – сакральность не в двенадцати вратах,
что с тяжким скрипом отворяясь, пропускали люд,
а в ласточках, что их тревожа прах,
над канувшими в вечность гнездами снуют.
Проститься и простить. Оставить право помнить
слова, людей, названья улиц, скверов, площадей.
Не замечать зеркальных глаз безликих комнат,
идя на встречу с городом своим изгибами аллей.
«Разбилась жизнь на кадры и сюжеты…»
Разбилась жизнь на кадры и сюжеты.
Мелькали встречи, обещанья, миражи.
Чужих эмоций мы ловили рикошеты,
пытаясь правду отличить от лжи.
Цвели акации и заплетали косы ивы,
подъезды покрывали формулы любви,
и ночью небо наполняли гулом ИЛ-ы,
неся за реку в своих недрах шурави.
Глушили гимн квадраты рок-н-ролла,
тянули руки в первых классах малыши.
Нас самиздат дразнил доступностью крамолы,
и участковый морщил нос на запах анаши.
Нас летними ночами перекрестки
манили мерить город до зари
и освещали одиночества подмостки
вдоль улиц равнодушно фонари.
Сложились, как смогли, цветные витражи
судьбы, скрепленные улыбками, слезами.
Они и по сей день над пропастью во ржи
стоят, нащупав край нетвердыми ногами.
«Я ловлю снежинки руками…»
Я ловлю снежинки руками
и сквозь пальцы стекает тайна,
нам рассказанная облаками.
Как всегда невзначай – случайно.
Я пытаюсь поймать губами
хоть одну из пушистой стаи,
но они, обернувшись слезами,
от меня ускользают и тают.
Я для них зажигаю свечи
и как