Тогда бы и Минц опомнился.
Взял бы эксперимент под жесткий контроль…
Я написал эти слова и подумал: а как бы Лев Христофорович это сделал? Велел бы Ксении расстаться с новыми платьями, раздел бы Маргариту? И кто бы его послушался?
Видно, генетическому ускорению было суждено начаться именно в Великом Гусляре. Там же и закончиться…
Когда Маргарита ушла укладывать Максимку, Ксения закрыла к себе дверь и аккуратно развесила все пять сделанных за вечер платьев в большом шкафу, где уже висел праздничный костюм Корнелия и ее собственные вещи. Перед сном ей чудилось, что в шкафу что-то шуршит, словно тараканы или мыши, но Ксения не стала подниматься, потому что уже поняла: даже если мыши сгрызут новое платье, она его тут же восстановит. Теперь оставалась только одна проблема: как заставить этого скрягу Минца дать ей еще флакончик затравки. Ведь ей предстоит и сына одеть, и мужа, а это непросто. Причем неизвестно, умеет ли этот лишайник делать карманы и подкладку для мужской одежды.
А флакон-то был в тот момент у Маргариты, потому что она изготавливала Максимке костюмчик, завтра в первый класс идти. Бабка-то о внуке за эгоистическими развлечениями, конечно, забыла!
Примерно в два часа ночи Удалов совершил еще одну непростительную ошибку, но опять же не сообразил, что это – непростительная ошибка.
Он проснулся, потому что его во сне потянуло сходить по-маленькому. Босиком он медленно пошел к двери, стараясь держать перед собой вытянутую руку, глаза отказывались открываться.
И тут его нога натолкнулась на что-то мягкое, податливое, но вполне подвижное.
Ощущение было настолько необычным и даже пугающим, что Удалов мгновенно открыл глаза и посмотрел себе под ноги.
Свет луны и уличного фонаря, падавший в окно, был вкупе настолько силен, что Удалов мог разглядеть, на что же он чуть не наступил.
И увидел, что по полу медленно ползет, держась ближе к стенке, о которую Удалов только что опирался, женское платье темного цвета с белым воротником и отделкой.
Удалов замер, понимая, что это – сказочный сон, который обязательно нужно досмотреть. И главное – нельзя мешать платью ползти в соседнюю комнату, к молодым. В конце концов, у любого платья могут быть вполне житейские причины ползти в другую комнату. Вот, например, он, Удалов, поднялся же среди ночи, чтобы дойти до сортира!
Чтобы не повредить платье, Удалов остановился и подождал, пока оно втиснется в узкую щель прикрытой двери к молодым. Удалов толкнул дверь, чтобы платью было легче.
Затем сам повернул направо и по коридору пошел в уборную.
И пока был там, он сообразил, что история с платьем ему лишь приснилась.