Крики на берегу стали громче, Имхотеп приветственно помахал рукой, и матросы стали вытягивать фалы. Послышались крики: «С возвращением, хозяин!», призывы к богам и благодарности за благополучное путешествие, и через несколько мгновений Имхотеп ступил на берег, здороваясь с семьей и отвечая на громкие приветствия, как того требовал этикет.
– Хвала Себеку, сыну Нейт, который хранил тебя от опасностей на воде!..
– Хвала Птаху, который привел тебя к нам, к югу от стен Мемфиса!..
– Хвала Ра, освещающему обе Земли!..
Ренисенб, поддавшись общему волнению, пробралась в первый ряд.
Имхотеп стоял с важным видом, и Ренисенб вдруг подумала: «Оказывается, он совсем небольшого роста. Мне казалось, что отец гораздо выше».
Ее охватило чувство, похожее на страх.
Неужели ее отец усох? Или ее просто подвела память? Она помнила его величественным и властным, хотя временами суетливым, склонным поучать всех подряд. Бывало, Ренисенб посмеивалась над ним, но всегда считала его личностью. Теперь же она видела перед собой маленького и плотного пожилого мужчину, безуспешно пытавшегося выглядеть важным и значительным… Что с нею случилось? Откуда у нее в голове взялись эти непочтительные мысли?
Имхотеп, произнеся пышные церемониальные фразы, приличествовавшие случаю, начал здороваться с домочадцами:
– О, мой дорогой Яхмос, весь лучащийся улыбкой, надеюсь, ты был старателен в мое отсутствие? И Себек, мой красивый сын, вижу, ты по-прежнему наполняешь радостью мое сердце. А вот Ипи… мой дражайший Ипи, дай мне на тебя посмотреть… отступи-ка назад, вот так. Вырос, стал настоящим мужчиной, как приятно вновь тебя обнять! И Ренисенб… моя дорогая дочь… снова дома. Сатипи, Кайт, не менее дорогие моему сердцу дочери… И Хенет, моя верная Хенет…
Опустившись на колени, Хенет обнимала ноги хозяина и нарочито вытирала слезы радости.
– Я рад видеть тебя, Хенет… Ты здорова, счастлива? Преданна, как всегда, это так приятно сердцу… А вот мой превосходный Хори, такой искусный в расчетах и письме! Всё в порядке? Я не сомневаюсь в этом.
Когда приветствия закончились и гомон утих, Имхотеп поднял руку, призывая к тишине, и заговорил громким и ясным голосом:
– Мои сыновья и дочери! Друзья! У меня есть для вас новость. Как вы все знаете, я долгие годы был в определенном смысле одинок. Моя жена – ваша мать, Яхмос и Себек, – и моя сестра – твоя мать, Ипи, – обе уже давно ушли к Осирису. Поэтому я привез в дом новую сестру для Сатипи и Кайт. Смотрите, это моя наложница Нофрет, которую вы должны полюбить – ради меня. Она приплыла со мною из Мемфиса на Севере и будет жить здесь, когда я снова уеду.
С этими словами Имхотеп вывел вперед женщину. Она стояла рядом с ним, вскинув голову и прищурившись – молодая, надменная и прекрасная.
«Но она так молода… наверное, не старше меня», – с удивлением подумала Ренисенб.
Нофрет замерла неподвижно. На ее губах играла легкая улыбка,