Странник. Александр Вельтман

под зеркалом накрылся чистой белой салфеткой, и разложился на нем весь мой nйcessaire: помада; духи; щетки: головные, зубные, ноготные; гребни, гребенки, гребешки; savon à la mausseline; бритвы barber; cuir de Pradier; Pâte d'Amand, Pâte minеrale[95]; ножички, ножницы; двуличное зеркало; и т. п. в.‹ещи›. Стол близ дивана покрылся зеленым сукном, и по чинам расставились на нем книги, бумаги мои, чернилица и перья. Уложив все, я лег на диван и восхищался мысленно устроенным порядком, квартирой и самой хозяйкой, которую чрез окошко я видел на крыльце. К вечеру влюбленный мой товарищ пришел ко мне.

Я

      Ты весь расстроен! что с тобой?

      Ну точно как ушел с кладбища!

Он

      Черт знает! я совсем не свой,

      На ум нейдет ни сон, ни пища!

Я

      Помочь теперь уж трудно злу:

      Тебя, друг, сглазила Ралу!

      Мила!

Он

      Ты шутишь!

Я

      Кроме шуток!

      Она мне нравится весьма:

      Я сам на несколько, брат, суток

      Сошел бы от нее с ума!

Он

      Какая свежесть!

Я

      Чудо!

Он

      Очи!

      Ты видел этот блеск очей?

Я

      А как же! – время было к ночи,

      А нам не подали свечей,

      Не нужно было!

Он

      Ври!

Я

      Ей, ей!

Он

      Ну полно! ты чудак, насмешник,

      Не испытал ты чувств святых!

Я

      Бог знает, кто из нас двоих

      По этой части больше грешник!

LXVI

      В продолжении подобных разговоров мы собирались в кишиневский сад. Чрез четверть часа мы были уже в нем. Гуляющих было очень много. В толпах искал я того ангела, которого видел в окошке, но напрасно; прелестное видение, как светлый метеор, пронеслось и исчезло навеки! Гуляющих было много: дам, девушек – миленькие мои! Что это за душенька, которая там кокетливо смотрит на нас?

      Ах, как же ей не быть кокеткой:

      Ее томит врожденный жар.

      К ней муж ласкается так редко,

      К тому же он и дряхл и стар.

      Несносны древние ей сказки,

      От них хоть дома не живи,

      И усыпительны ей ласки

      Экономической любви!

      А это кто?

      – Матильда.

      – Чудо!

      – А это?

      – Машинька.

      Мила!

      – А это?

      – Пульхерица.

      – Роскошь!

      А это?

      – Сашинька.

      – Огонь!

      – А то?

      – Не знаю.

      – О Рафаэль!

      Взгляни на это существо!

      Дай легкость мне свою, Азаель![96]

      Лечу за ним!.. Но для кого

      Земля произвела его?

      Не для небес ли, не для рая ль?

LXVII

      Что дальше было, о друзья,

      Не в силах выговорить я!

      Еще я помню сон прекрасный,

      Еще я помню сон ужасный!

      Я знал любовь! я знал ее!

      Мне божеством она явилась!

      Но где ж она? куда мое

      Светило счастья закатилось?

      М… милый, верный дух!

      Пленяй