Отчаяние мгновенно овладело его существом. Холод заполз под одежду и добавил тревоги. Так сморщивается и опадает вынесенный на мороз тепличный цветок. Казалось, вот-вот взорвется Вселенная. Вместе с тем, в нем подспудно сидела мысль о чудесном избавлении, которое придет само по себе, неожиданно и всеобъемлюще, как новогодний сюрприз. Он готов был заплатить за помощь, если такая подвернется, и это при его сугубом скупердяйстве. Лишь бы ноги унести. Недаром говорится: не знаешь броду, не суй концы в воду. Даже если вода в виде снега. Он еще не успел осознать в полной мере безвыходности своего положения, как появились трое незнакомцев. Взяли за задок, подняли из ямы, поставили на снег. Свободен!
Гнусин откатил машину на полметра, чтобы зафиксировать свободное положение, вышел из машины и стал нижайше благодарить за свободу. Об оплате у него язык не повернулся, а вот подвезти предложил.
– Ну вот и подбрось, – сказал один. Гнусин не различал их по лицам, а по голосу сразу понял: это лидер. Командирский голос. Может, сержантом служил…
– Конечно-конечно, – с подобострастием, достойным лучшего применения, пролепетал Гнусин. Над ним нависло проклятье остаться неблагодарным. Быстро усадил троих и поехал, пережитая опасность дала душевный подъем и уверенность в движениях, когда включаешь именно первую, а не заднюю передачу, а вместо газа не нажмешь на тормоз.
Дорога здесь не очень сложная, на выезде из жилмассива светофор, он уже в прерывистом режиме, а твоя дорога главная. Недавно поменяли знак, так несколько человек залетело. Опасность. Никто же на эти знаки ежедневно не смотрит, помнят наизусть. На кольце 31 квартала поменяли, так это еще в автошколе говорили. Вообще-то правильное решение, а то в городе всего два кольца, и режим движения не одинаковый.
– А ты, батя, шустрый. Вроде тихой, а даешь.
– Да я и сам от себя не ожидал. Я если выпью, пляшу. Вам куда? Не стесняйтесь.
– До Марчеканского переулка, – послышалось с заднего сидения.
– А нам дальше, – сказал пассажир, расположившийся на первом сидении. Гнусин скосил глаза, увидел сверкнувшие зубные коронки и большой шрам, как от удара сабли, делавший лицо этого человека ухмыляющимся тяжелой, недоброй ухмылкой.
Высадив невзрачного мужичонку возле цеха керамзита,