Затем он начал рассказывать об этом коктейле. Незнакомец говорил возвышенно. Мне показалось, что тон вызван страстью, любовью к подобным напиткам. А затем я была чем-то разочарована, каким-то призрачным посылом. Что-то уловила, но что именно? Однако уже спустя мгновение была уверена: передо мной завсегдатай ночных и дневных – всяких новомодных заведений – в общем, всех этих многочисленных баров с вывеской «круглосуточно».
Я дура.
Линда и Фрэнсис негромко смеялись, когда послышался мужской низкий хрипловатый голос:
– Линда! Подойди, пожалуйста.
– Вернусь, и продолжим, – проговорила она. Ее позвал парень, который протирал столы. Он выглядел, как официант, хотя некоторая уверенность, что им не является, все же присутствовала. На это намекал черный испачканный светлыми пятнами фартук, одетый поверх белой рубашки и темной жилетки.
Фрэнсис подумал о том, что удача рядом. Ведь зашел сюда по воле случая, по приказу везения. Собеседование, на которое утром желал попасть, теперь было отложено им же.
– Здорово, потому что на работу меня хочет устроить любопытство и только. Как же хорошо, что я не карьерист по-своему складу характера – говорил его внутренний голос, и, наверно, это прозвучало строкой из гимна внутреннего мира, который есть далеко, далеко не у каждого.
Та жажда общения и откровений, нарисованная Линдой и таким живым участием, могла смутить многих, однако это никак не смущало Фрэнсиса Стейпа, потому что взамен не требовал ничего. Словесная живость, рожденная тяготами прошлого, и была сейчас той одной и верной для него наградой.
Плохая беседа состоит и фраз, рожденных собеседниками специально, из-под палки словно; А порой, чтобы показать, что им что-то известно. Хорошая же беседа легка и требует от тебя лишь принятия наслаждения и комфорта. Ты расслабляешься и будто входишь в состояние приятной легкости. Твоя речь становится разнообразнее, повествование интереснее, ты вмиг приобретаешь ценность в глазах собеседника и якобы невольно.
– Фрэнсис, мы можем продолжить? Крис, такой балван, такое себе позволяет, если бы наш босс увидел, в каком грязном фартуке он протирает столы, то обрек бы его на каторгу. «The World» – роскошное место. Одно из самых популярных и престижных в городе, сюда мечтают попасть многие. Но даже оно не чета бару «YOURS».
Но давай опустим эту идеологию сопровождающую наш скромный труд. Фрэнсис, у меня есть час, я отпросилась. И? Звучит троекратное!
– Ура! Ура! Ура! – негромко проговорила она. Затем добавила:
– Ну, пожалуйста, пожалуйста. Я, на самом деле, не такая, как…
Понимаешь? Позволь мне эту странность, – она зажмурила глаза, а затем широко их открыла, словно подчеркивая девственность чувств, испытываемых ею в тот момент.
Казалось,