Она окончательно запуталась. Все эти «нестыковки» вызывали у нее даже не удивление, а тревогу. Она понимала, что раскапывает какую-то очень серьезную тайну.
Пятница, 11-00
– Алена? – в голосе Михаила слышались даже не удивление, не радость, как она ожидала, а неподдельная тревога и даже какой-то ужас. – Ты…
– Я, дядя Миша.
– Ты. Здесь. Зачем?!
– Я к вам, – просто ответила она, потом поправилась: – Вообще-то я не собиралась к вам заезжать. Если честно. А когда увидела, что бабушкиного дома нет… Тополиной поляны нет…
Она секунду подождала, чтобы сдержать вновь подступившие слезы. Даже зажмурилась.
– Как же так, дядя Миша? Что у вас тут происходит?
– Ты проходи, Алена, – он посторонился, пропуская ее в дом.
– Я не одна, – она показала на машину.
– Кто там? – снова с каким-то испугом спросил Михаил, хотя и так уже догадался. – Ты с ним? Вернее, он с тобой? Вернее, вы вместе?
Чем больше дядя Миша суетился, тем спокойнее становилась Алена.
– Да, там Ванюшка. С дедушкой.
– С дедушкой… Юрой? Он-то откуда здесь?
– Нет, с другим дедушкой. Что, позвать их? – она видела, что дядя Миша совсем растерялся и не знает, что ему делать.
– Н-нет, – торопливо выдавил он. – Не стоит.
И, наклонившись с ней, прошептал, как бы пытаясь объяснить:
– Ищут тебя, Алена.
– Я знаю, – она помахала рукой в сторону машины. Мол, подождите, я сейчас, на минутку.
В этом доме, всегда уютном и гостеприимном, обычно царила домашняя жизнерадостная атмосфера. Сейчас же он показался ей каким-то «логовом холостяка». Нет, все было убрано, везде чисто. Но… В том-то и дело – нигде ничего не валялось, не было разбросано. Как будто здесь никто не жил.
– А что мы могли сделать, Алена? Никто нас и не слушал. Сход собирали, письмо писали. Даже внимания никто не обратил… Против прогресса куда же. Как говорится, не попрешь…
«Какой же это прогресс? Если вот так, ломая все вокруг. Самое дорогое…» – хотела возмутиться Алена, но остановила себя. Зачем?
И просто прервала эти его сумбурные оправдания:
– А где тетя Наташа, где девчонки? Оля, Ксюша?
– Девчонки в городе, в университете учатся, квартиру снимают там. А тетя Наташа… Прибрал бог мою Наталью. Два года уже как, – и он сразу сник, замолчал, изменился в лице.
Она тоже помолчала, просто не зная, что говорят в таких случаях.
– Ты платок носишь, – обратил внимание он на ее косынку. – Это хорошо. Негоже с непокрытой головой ходить. Я вот своих никак не могу приучить. Молодые вы, пофорсить надо. А ты молодец…
– А бабушка… Где бабу Гутю похоронили?
– Пойдем,