Часто во время ночных обходов территории и сама Люба встречалась с этими железнодорожниками. Они, увидев издалека луч ее фонарика, начинали сигналить ей своими фонарями. Она подходила, здоровалась, и каждый раз удивлялась – получается, что в ночной темноте по заводу бродят какие-то посторонние личности, пусть и в оранжевых жилетах. Какие-то вагоны загоняют, какие-то выгоняют, при этом ничего ей не докладывая. И никаких документов ей не показывая. А в какое именно время они будут переставлять вагоны, она просто не знала – никакого графика ей никто не предоставлял. Так что обнаруживала их только случайно. И что было проку от того, что она с этой стороны контролировала въезд-выезд автомобилей с тоннами грузов, когда с той стороны беспрепятственно и бесконтрольно уходили вагоны с десятками и сотнями тонн.
А Валя Долгих, начальник отдела логистики, тоже частенько чаевничавшая у Любы, заявляла: «Я просто доставщик». И что именно загрузили в вагоны, в каком количестве, она и не знала. «Да мне это и не надо. Меньше знаешь – крепче спишь». И объясняла – раньше был отдел снабжения и сбыта, он отвечал и за доставку грузов, и за их содержимое. После реорганизации и превращения его в «отдел логистики» он фактически стал просто транспортным отделом – доставить вовремя и по нужному адресу. А что там, внутри вагона или контейнера? Этим занимался другой отдел. Какой? И вот тут открывалось самое поразительное – в новой структуре такого отдела не было! Никакое подразделение этим не занималось. Еще одна «дыра»? Этими вопросами занималась непосредственно бухгалтерия. Итак, все замыкалось на бухгалтерию и лично на главного бухгалтера Ирину Пантелееву.
Люба сама себе удивлялась: «Как Остап Бендер в конторе „Геркулес“, я ищу своего Корейко? Осталось папку с надписью „Дело“ завести»…
Но сама Пантелеева, без ведома генерального директора, без его подписи, ничего бы не смогла предпринять. С другой стороны, директора менялись, а Пантелеева оставалась. Значит, кто-то в Москве доверяет именно ей. А директора – просто этакие «зицпредседатели Фунты», для прикрытия в случае чего.
А из разговоров с Розой Гладилиной, инженером отдела технического контроля, она уловила и саму технологию хищений. Что можно воровать на заводе железобетонных конструкций? Песок, гравий, цемент? Готовые изделия, как на «складе чугунных болванок» Аркадия Райкина? Нет, самое ценное – металл. Арматура, проволока.