Наш император ответил Наполеону следующим:
«С признательностью получил я врученное мне генералом Савари письмо и поспешаю выразить Вам всю мою благодарность. Все мои желания состоят в восстановлении общего мира на основаниях справедливых. Также хочу иметь случай сделать лично для вас приятное. Примите уверение в том, а равно и в моем совершеннейшем уважении».
Государь в письме не называл Наполеона императором. Это лишило Наполеона надежды на примирение, но все-таки он пытался опять склонить нашего государя к миру: он решился послать в другой раз генерала Савари и просил, чтобы государь назначил личное свидание между авангардами и прекратил на сутки военные действия. Император не согласился на свидание с Наполеоном и послал к нему генерал-адъютанта князя Долгорукова[8]. Князь Долгоруков приехал в передовую цепь французской армии; туда же скоро прибыл и Наполеон; увидя князя, он сошел с лошади и ласково спросил:
– Вы от императора Александра?
– Мой государь уполномочил меня вести с вами переговоры, – ответил Долгоруков.
– Долго ли мы будем драться? – воскликнул Наполеон, идя по дороге с нашим послом.
– На это слишком трудно ответить.
– Скажите, генерал, чего от меня хотят? За что воюет со мною император Александр? Что он требует? – спрашивал Наполеон.
– Мой государь желает мира для Европы.
– Пусть ваш император расширяет границы России за счет своих соседей, особенно турок, – тогда все ссоры русских с французами окончатся.
– Мой император не ищет приобретений для России и не питает вражды против Франции. Государь уважает французов и желает им счастья. Государь вооружился против зависимости Европы, – ответил князь Долгоруков. В разговоре он не называл Наполеона «вашим величеством».
Наполеон злился и морщился.
– России надо следовать совсем другой политике, помышляя о своих собственных видах, – резко сказал Наполеон.
– Император Александр, повторяю вам, желает прочного мира для всех держав, – возразил Долгоруков.
– Стало быть, мне нет надежды на сближение с императором Александром?
– До тех пор, пока вы не оставите в покое Европу и не вознаградите покоренные вами государства, до тех пор не может быть и речи о сближении, – твердо проговорил князь.
– Итак, будем драться! – громко сказал Наполеон и пошел к лошади.
Долгоруков, не говоря больше ни слова, тоже сел на лошадь и, не поклонившись Наполеону, быстро поехал с ответом к государю.
Наполеон смотрел вслед удаляющемуся послу и громко выразился:
– Странные люди! Хотят,