В осушении заболоченных земель римляне не знали себе равных. В южной и восточной оконечностях Британии уже возводили защитные дамбы, прокладывали гати и создавали сеть открытых осушительных систем, а топи на востоке острова превратили в плодородные пашни и луга. В сравнении с этим замысел Портия был весьма скромным.
– Болота легко осушить, – сказал молодой человек Нумексу, имея в виду заболоченные земли к северу и западу от Сорбиодуна.
– Конечно, – обрадованно закивал Нумекс, который многому научился у римлян на строительстве дорог. – Только местным эти земли ни к чему. Не станут они их обрабатывать.
– Ничего, привыкнут, – уверенно заявил Портий.
Увы, в этом он ошибся.
За несколько лет Нумекс вырыл сеть отводных каналов и канавок, по которым вода с заболоченных земель в низине стекала в реку, и проложил деревянные желоба, позволяющие регулировать отток воды. Портий отвел под пахоту несколько акров плодородной земли у реки и купил два тяжелых плуга.
– Теперь дело пойдет на лад, – сказал он Тосутигу.
Однако весенним половодьем затопило заливные луга, и жители окрестных селений обрадовались – им не хотелось пахать в низине. Нумекс и Портий терпеливо восстановили осушительные сооружения и укрепили речной берег, так что на следующий год можно было приступать к пахоте.
Увы, опасения Нумекса подтвердились, а надежды Портия не оправдались. Землепашцы неохотно вывели на поля упряжки волов с тяжелым плугом, но странным образом постромки рвались, волы упрямились или возникала еще какая-то важная причина, по которой обработка полей в низине откладывалась. Все наперебой жаловались Тосутигу. На третий год правитель Сарума не выдержал и попросил зятя отказаться от затеи.
– В низине они никогда не пахали и пахать не станут, – объяснил Тосутиг.
– А римляне низины веками распахивали, – напомнил ему зять.
– Так то римляне! – отмахнулся тесть. – А это – кельты. Они упрямые.
– Римляне тоже упрямые, – буркнул Портий.
Еще лет двадцать поля в низинах обрабатывали, но кое-как, а потому урожаи с них снимали посредственные. Даже Нумекс разочаровался в нововведении, и впоследствии осушительную систему забросили, а тяжелые плуги ржавели без дела. Сарумское земледелие продолжало процветать на взгорье.
Впрочем, кое в чем Портий преуспел.
Рядом с виллой он разбил небольшой сад, огороженный высокой каменной стеной, и посадил там персиковые и абрикосовые деревья, привезенные из Галлии. Абрикосы не прижились, а вот персики укоренились и вскоре принесли урожай румяных сочных плодов, дотоле невиданных в Саруме.
Однажды Портий спросил у Мэйв, где местные жители собирают мед.
– В лесу, – ответила она.
Портий удивленно покачал головой и велел Нумексу установить шесть небольших глиняных горшков на солнечном склоне, у каменной стены сада, и провертеть в стенках каждого