– А так. Надумал я с друзьями бежать в степи. Но не хотелось расставаться с паном не попрощавшись. Надо вам сказать, с ним была у меня сердечная дружба: он частенько гладил мою холопскую спину плетьми, а я пускал иногда на его стога и скирды красного петуха. Как раз случилось так, что должок за мной оставался. Как же уйти от пана, не рассчитавшись с ним? Вот я и подговорил хлопцев подстеречь пана. Встретили мы его у самой Матвеевой пасеки. Пан Спыхальский помнит тот лесок в долине, что по дороге из Заволаного к хутору Круглику?
– О да! Разве можно забыть то райское место? Во всем Прикарпатье, наверное, не найти красивее. Самой природой, проше пана, оно создано для любви…
– Вот то-то и оно, что так же думал и пан гетман. И не только думал, но и был влюблен там в женку одного шляхтича, жившего поблизости от Заволаного. Вот мы и подстерегли его, когда он к ней ехал верхом. Один схватил коня, придержал, а я с товарищем стянул ясновельможного пана на землю, содрал с него штаны, положил голым пузом на муравейник, а с другой стороны хорошенько всыпал березовой каши…
– Сто дзяблов! Мерзавец! – возмущенно воскликнул пан Спыхальский. – Как же ты посмел издеваться над паном гетманом? Над потомственным шляхтичем! Да за это тебя, холопа неотесанного, повесить мало! Изрубить на мелкие куски! Подумать только – не как-нибудь, а на муравейник… Да еще и березовыми прутьями!.. Как простого холопа…
Все проснулись и слушали, как с чувством ругался разгневанный и оскорбленный за своего сюзерена шляхтич. Арсена разбирал смех: пан Спыхальский явно забыл, что сейчас он не потомственный шляхтич, а раб.
Гервасий Квочка тоже усмехнулся в бороду. Было заметно, что его забавлял этот разговор.
– Но я же только возвращал долг, милостивый пан, – сказал он спокойно. – Сам Господь Бог завещал не оставлять неоплаченными долгов наших… А еще завещал он отплачивать око за око и зуб за зуб…
– Не в меру ты мудр, пан Квочка! – сердито воскликнул Спыхальский. – Пана гетмана – и вдруг на муравейник! Гром на твою голову! Чтоб тебя болячка задавила, разбойник паскудный! На кол тебя посадить бы, негодяя, чтобы знал, как потешаться над ясновельможным паном!
Он извергал проклятья и ругань и чуть было не бросился с кулаками на крестьянина. Гремя кандалами, свирепо таращил глаза, дергал себя за встопорщенный рыжий ус.
Вдруг он замолк. В глазах промелькнуло недоумение. Спросил тихо:
– Ну, и чем же кончилась та печальная история?
– Чем надо, – степенно ответил Квочка. – Отдубасили мы пана на славу, натянули штаны и посадили на коня…
– Как же он сел?
– А он не сел – лег животом на седло, так и поехал.
– Холера ясная! Нет, стоило б поглядеть на такую картину… Ну, а та женка, пан Квочка, кто она? Вы видели ее? Это, случаем, не пани Зося, супруга пана Ястржембского из Залещиков?
– Нет, пан Мартын…
– Ты знаешь, как меня звать? – поразился Спыхальский. – Дьявольщина! Откуда?
– Как же! До сих пор помню все кодло пана гетмана…
– Но-но, не забывай, с