Игорь мазнул по снегу ногой, как будто мяч ударил и резко развернувшись, пошёл в сторону проходной. Снег под ногами уходящего заскрипел мерзко, до звона в ушах.
Виктор медленно поплёлся по трапу на борт. В голове мешанина. Дурацкое сочетание имени Тамара с фамилией Игоря сменялось вопросом. А в чём он меня убеждает? Чтобы я с ней не встречался? Она в Мурманске? А он боится? И опять – Тамара Саенко.
Поднялся на борт, постоял, кому-то, что-то сказал и, развернувшись, спустился по трапу на причал и быстрым шагом пошёл в город. Снег сёк лицо, забивался за воротник, холод проникал в карманы и жёг руки без перчаток. Виктор не задумывался чётко о том, куда идёт. Он шёл в сторону, куда ушёл Игорь. Тамара в Мурманске.
Глава вторая. Что такое «шайба» и «шартрез»?
Пока Виктор шёл по порту, казалось ему, что он видит идущего впереди Игоря. Окликать его не было никакого желания. Ещё чего. Случись сейчас Игорю оглянуться или того хуже – остановиться, Виктор бы стороной его обошёл. Демонстративно. Не из боязни или неловкости. Он его физически сейчас переносить не мог. Но прошли проходную, и пропал ненавистный силуэт за снежной косой сеткой. После освещённого прожекторами порта за проходной Виктора встретила ночь, пятна фонарей и ведущая к еле различимому светлому пятну города заснеженная лестница. На лестнице никого не было. Куда пошёл Игорь? Куда идти? И куда он, Виктор направляется? Остановился. Наконец пришлось признаться себе, что намерен искать Тамару. Всё, что намечалось им на сегодняшний день, и даже встреча с Игорем, с его, не укладывающимся в голове сообщением, всё отступило на задний план. В голове стучала одна мысль. Тамара в Мурманске. Девчонка, ставшая родной за последние три года и ещё менее чем час назад предполагаемая быть родной на всю жизнь – здесь, в городе! Ведь он только что хотел идти на переговорный пункт, заказывать разговор с ней. Хотел сообщить ей о своём приходе в Мурманск. Хотел спросить, почему она перестала присылать ему радиограммы. Хотел сообщить ей, что намерен лететь в Ростов с решительными намерениями. Хотел. Хотел. Всё рухнуло. Как будто за спиной обвалился мост. Длинный мост. Длинной в прожитую, пусть не долгую жизнь. А впереди пусто. Пустыня. Не понятно вообще ни чего, что впереди. И ещё засела где то внутри иголочка. И колола беспощадно, стоило затронуть в мыслях свалившуюся за последний час беду. Да, беду. А как это ещё назовёшь? Впервые Виктор понял, насколько серьёзными для него были отношения с Тамарой. Для этого надо было её, Тамару, потерять. Да как же так? Неужели он её потерял?
Виктор пошёл по занесенному полосами снега деревянному тротуару, шаркая ногами, втянув голову в плечи. На пустыре, через который он проходил, объединившиеся северные братья, мороз, ветер и снег взяли его в оборот. Да так взяли, что Виктор сначала перешёл на быстрый шаг, а потом