«Жил на свете частник бедный. Это был довольно богатый человек, владелец галантерейного магазина …. Он безмятежно торговал бельём, кружевными прошвами, галстуками, пуговицами и другим мелким, но прибыльным товаром. Однажды вечером он вернулся домой с искажённым лицом. Молча он полез в буфет, достал оттуда цельную холодную курицу и, расхаживая по комнате, съел её всю. Сделав это, он снова открыл буфет, вынул цельное кольцо краковской колбасы весом ровно в полкило и, остекленело глядя в одну точку, медленно сжевал все полкило. Когда он потянулся за крутыми яйцами, лежавшими на столе, жена испуганно спросила:
– Что случилось, Боря?
– Несчастье! – ответил он, запихивая в рот твёрдое резиновое яйцо. Меня ужасно обложили налогом. Ты даже себе не можешь представить.
– Почему же ты так много ешь?
– Мне надо развлечься, – отвечал частник. – Мне страшно.
И всю ночь частник ходил по своим комнатам… и ел. Он съел всё, что было в доме. Ему было страшно.
На другой день он сдал полмагазина под торговлю писчебумажными принадлежностями». (И. Ильф, Е. Петров. Золотой телёнок. См. примеч. 50.)
Кстати… Вы не замечали, насколько жестоки и беспощадны к естественным человеческим слабостям эти книги – «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок»? Сколько зубоскальства – то над старушками, доживающими свой век в «советской богадельне», то над несчастным этим попом, то над Кисой Воробьяниновым, не вписавшимся в советскую действительность (я уж молчу про Паниковского), и вот – над «бедным частником». А ведь человек испытал жуткий стресс, предчувствуя, что его жизнь будет беспощадно искорёжена. И он тоже, подобно получившему «твёрдое задание» крестьянину, ещё не понимает отчётливо, с какой слепой и непреодолимой силой пришлось ему столкнуться, и пытается трепыхаться, несчастный…
А вот