И вот мама Ины шьёт платья в доме, а они, дети, играют во дворе. Подошли ещё два соседских мальчика. Бабушка вечно в саду, родители на работе – полный разгуляй. Со двора всей оравой перебрались в тёмные сени, где мальчишки придумали новую игру. Их, девочек, посадили под большое покрывало и приказали молчать. Ина молчала, пока к ней в трусики не полезла рука мальчика. Она закричала, мама вышла, спасла её от непонятной игры и страха темноты, потом расспросила, а дома обо всём рассказала папе.
Ина никогда не видела его таким взбешённым. Он так яростно возмущался их гадкими играми, что довёл её до истерики. Ина рыдала от несправедливой обиды, не понимая, почему отец кричит на неё, а не на мальчишек, которые эту игру затеяли. Отец был неправ, но он выразил свой протест, как мог. Таким образом доступ мальчиков к её трусикам был запрещён им, как казалось, навсегда.
Все взрослые категорически против любой инфантильной сексуальности, хотя каждый прошёл в этот период через свой тайный грех. И Ина пройдёт через него, но гораздо позже, чем её новые знакомые, дружба с которыми прекратилась надолго.
Пройдёт время, они снова начнут общаться, и именно Лера поделиться с ней сокровенными знаниями «об этом», а Влад не замедлит продемонстрировать ей своё отличие от девчонок. Это случилось где-то в четвёртом классе. Ина всё ещё не созрела для таких противных откровений и перестала ходить к ним в гости, хотя шелковица была у них сладкая-пресладкая. Ей так хотелось черных ягодок, что они даже снились, но переступить порог их дома она отказалась наотрез.
Вскоре Леру отправят жить к родственникам, кажется в Грозный, она пришлёт Ине письмо и фотографию с высокой пышной причёской. Волосы у неё всегда были мягкими, шелковистыми и чуть вьющимися, потому что их семья мыла голову щёлоком: водой, настоянной на золе. Ина узнала об этом секрете, лишь однажды сходив к ним в баню. Оказывается, что в старину щёлоком стирали бельё и мыли посуду, что стало для неё настоящим открытием. Теперь и они с мамой мыли голову только им. Правда, виться её волосы так и не стали, зато очень легко расчёсывались.
Лера, Влад, игры гормонов… Как давно это было! И снова картинка детства встаёт перед глазами: она бежит по деревенской дороге к сестрёнке Вере и катит перед собой обод колеса от велосипеда, подталкивая его палкой… Сколько себя помнит, она всегда бежала – с подпрыгом, с подскоком. Иногда ей казалось, что можно даже взлететь. Все детские годы Ину не покидало ощущение полёта.
Дима плюс Зина
Дима и Зина – два полюса, два мира.
Дима