Она задыхалась и орала, ор переходил в истерику. Оздоровительной процедуры, каковой папа считал баню, не получалось. Кое-как вымыв и обдав на прощание холодной водой, мама передавала её отцу, который уносил домой полумёртвую строптивую дочь. Чуть бы меньше фанатизма, меньше раскалённого пара и, может быть, дочке понравилась бы эта русская чёрная банька.
Уже много позже Ина выпросила у мамы одно желание – просто мыться после всех в почти остывшей бане. «После всех» означало, что в истопленную баньку приглашались родственники или соседи, которые потом приглашали попариться в свою.
Итак, последний гость уходит домой и обязательно стучит в окно с криком: «Баня свободна!» На дворе совсем уже поздняя ночь, но она готова была перенести даже ужас самостоятельного похода в баню и возвращения из неё в абсолютной темноте, лишь бы не умереть от невыносимого пекла этой преисподней. С десяти лет ей это позволили, скорее – смирились.
К этому времени в деревню провели электричество, но до бань его не дотягивали, поэтому её встречал мрак, освещённый керосинкой. Тусклый метущийся свет отбрасывал на стены причудливые тени, и воображение начинало нагнетать ужас появления привидений, ведьм и леших.
В пятидесяти метрах за баней тревожно и устрашающе вздыхал лес, незаметно выросший из тщедушных саженцев, во тьме которого иногда блуждали пары светящихся точек – глаз лис ли, кошек ли, лешаков…
До самой старости ей снилась эта первая банька, которую позже перенесли во двор. И в этих снах снова брал в плен мистический страх.
Итак, помывка перед пасхой заканчивалась. В пятницу вешали чистые занавески и рушники, святой угол с образами украшался накрахмаленным тюлем.
Потом в обновлённой избе начинали печь куличи. Запах ванили просачивался через трубы и обволакивал предпраздничным счастьем всю деревню. Последними красились яйца. Некоторые ребята исхитрялись и делали «смолянки»: через маленькую дырочку высасывалось содержимое яйца, а потом внутрь заливалась смола.
Пасхальное утро начиналось разговением, вкушением всего, что было недоступно после последнего праздника. Со словами «Христос воскресе» – «Во истину воскресе» начинался первый день праздника. Потом взрослые наряжались и чинно выходили из дома в гости или начинали накрывать стол для приёма гостей у себя.
Молодняк высыпал на улицу. Возле каждого двора сооружались маленькие горки, с которых катались яйца. Чьё яйцо разбивалось, то становилось добычей. Бились яйцами в ладошках попкой и носиком. Иногда секрет «смолянок» раскрывался, и тогда доходило до драки.
Потом молодёжь шла на самое сухое место деревни в небольшой лесок на песчаном холме, называемом Гай. Вокруг