Сальваторе, кофе и снег за окном.
Так мало надо для счастья…
За пол- часа до суеты…
За пол- часа до суеты,
поддавшись власти вдохновенья,
хоть пару строчек откровенья
черкнуть успей сегодня ты.
Пусть краток промежуток светлый,
но, как же ценен этот миг,
когда Светило явит лик,
туман рассеяв беспросветный!
Слетает глупая хандра.
Душа внезапно прозревает.
И радость в сердце расцветает,
и жизнь становится мудра.
Дано нам время темноты
и ограниченности света
для поиска путей ответа
на все уловки суеты.
И вот он, к слову, результат:
глаза блестят и грудь свободна
от горьких вздохов безысходных,
и мысли к светлому летят…
На Руси моей…
От начала до наших дней
над простором Руси моей
солнце Правды являет Лик.
«Слава Роду!» – исконный крик.
На страницах ветхих томов
просияют сказы волхвов.
Русь очнется от долгого сна!
Расцветет как весна- красна.
На Руси моей все века
чистоту берегут родника,
как святыню храня язык,
чтобы враг к очагу не проник.
Помнит Русь о Героях былых,
песен много в народе о них.
От бессмертных полков ее
разлетается прочь воронье.
На Руси моей – шепот трав,
шелест тихий священных дубрав,
И река под названьем Ра
Омывает ее берега.
От начала до наших дней
над великой Русью моей
солнце Правды являет Лик.
«Слава Роду!» – исконный крик.
Баллада о русском летчике
Как и большинство моих соотечественников, я горжусь героической летописью своей страны, в которую вписано много славных имен. Имя Алексея Петровича Маресьева, моего земляка, как и вся славная биография Героя-летчика, не нуждаются в особом представлении. В мае 2016 года наш город достойно отпраздновал столетие со дня рождения Героя Советского Союза А. П. Маресьева…
В детских снах он легко и свободно летал,
выше птиц поднимаясь над облаками.
И мечтать он с годами не перестал,
выбрав синее небо с его журавлями.
Не спешили сбываться прекрасные сны.
Говорили ему: -Не годишься для неба!
А мальчишка упрямо мечтал с высоты
посмотреть на поля драгоценного хлеба.
Проходили года, он взрослел, он мужал,
с приговором врачей не желая смириться.
Твердо взяв в свои руки воздушный штурвал,
приказал он мечте ускользающей сбыться.
Распахнулся лазурный пред ним небосвод,
облака как во сне разводил он крылами.
Сорок первый тревожно отчаянный год
встретил первою