– В каком духе? – вступил со мной в спор Очкарик. – Гастелло – это тоже летчик, но он, когда его подбили, свой самолет направил на грузовой состав или на танки, я точно не помню.
– А я помню точно, как в песне пели, что он хочет летать, но на таран в любой момент подпишется! – я не сомневался в своей правоте: строчки из этой песни были у меня как будто перед глазами, и я уверенно стоял на своем.
– Забьемся? – предложил Очкарик.
– Давай! На что? – ответил я.
– На сто баксов!
– Ты че, дурак? На сто баксов я никогда не буду спорить, даже если я на сто процентов уверен! Сто баксов! Ты, Макс, богатый, а я нет. Тебе эта сотка по фигу, а я на черностоечного «марка» коплю! Но в своих словах я уверен! – я действительно был уверен, потому что когда я уверен, то я уверен, а когда не уверен, то тогда нет.
– Хорошо. Сейчас начало девятого, а краевая библиотека до девяти работает? Кто помнит? – спросил нас Макс.
– Зачем тебе? – Яцек явно подозревал неладное.
– Заедем ненадолго, посмотрим, кто такой Талалихин и кто такой Гастелло! Колода будет спорить до талого, даже если он на двести процентов не прав! – Очкарик перестроился в правый ряд, намериваясь свернуть на Океанский проспект, чтобы по нему подняться к библиотеке.
Влад и Марк синхронно заголосили: один кричал, что бы его отвезли на набку, где его уже заждалась красивая телка; второй – что надо срочно ехать к проходной, иначе свой грузовик он не увидит никогда. Но Макс оставался непреклонным:
– На пять минут буквально!
– Эти придурки мой грузовик просто бросят с ключом в замке зажигания, и кто угодно может его угнать! С чего я тебе буду отдавать триста долларов за паспорт моряка? – Марк говорил спокойно, но было видно, что он взволнован.
Угроза потери трехсот долларов, безусловно, подействовала на Очкарика. Вместо того, чтобы повернуть направо, он проехал прямо, и через десять минут мы подъезжали к проходной порта. Грузовика еще не было, и нас посетили сомнения в том, что он появится. Но буквально следом за нами подъехала белая «дюна» и остановилась прямо на проезжей части. Из нее вылез обыкновенный, ничем не примечательный парнишка, сел в сопровождавший его «диамант» без номеров, и, развернувшись, они уехали в сторону Казанской. Марк не спеша вылез из Максовского автомобиля и подошел к своему работающему грузовику. Мы потянулись следом за ним. Вдруг слева, из порта, вынырнула серая «селика» с наглухо тонированными стеклами. Она медленно подъехала к нам. Сидевшие в ней двое парней о чем-то переговорили между собой и тотчас под визг колес сорвались вслед за «диамантом». В воздухе запахло жженой резиной, а мы сообразили, что, окажись мы здесь минутой позже, «дюна» исчезла бы, как