народу Рима и императорскому окружению, что именно Нерон является будущим правителем, и приучить всех к этой мысли. Например, Нерон, даже не достигший четырнадцати лет, был неожиданно объявлен совершеннолетним и сменил невзрачное одеяние подростка на горделивую мужскую тогу. Агриппина создала резкий контраст между своим сыном и официальным наследником Британиком. Самому же Нерону нравилось блистать и принимать знаки внимания окружающих. Так мать невольно приучила его, что можно блистать, не совершая ничего значимого, путем ловко продуманных мероприятий, направленных на манипулирование сознанием окружающих. Он учился общаться с миром знаками и языком кощунственной символики, а его тщеславие уже во весь голос заявило о себе и требовало признания и поклонения. После инсценировки совершеннолетия истинный наследник Британик оказался еще дальше оттесненным от власти, когда Нерон однажды по велению матери появился в неподражаемом одеянии триумфатора. Это было настоящим фурором, а заодно – святотатством и попиранием норм приличия, но кто мог посметь возразить августе и ее всесильным советникам, которые умели создавать все новые поводы для возвеличивания еще ничем не отличившегося Нерона. А он, наученный Сенекой, уже с трибуны обещал подарки преторианцам, а народу – раздачу хлеба и денег. Но проблема самого Нерона заключалась в создании искаженного представления о самом себе: не делая ровным счетом ничего, балуя свое тело нескончаемыми гуляниями и пирами, он с подачи влиятельного окружения начал думать о себе как о великом, отмеченном богами, человеке. Причем разрыв между реальностью и представлением рос с каждым годом, с каждым днем…
Тем временем настойчивая Агриппина сумела последовательно перетасовать окружение во дворце в свою пользу. Например, поменять командира преторианцев и начать еще одну, достаточно сложную игру, чтобы укрепить всех во мнении, что юный Нерон является не по годам подготовленным и чрезвычайно рассудительным человеком. Согласно разработанному сценарию, во время Латинских празднеств Нерону было доверено вести судебное заседание в качестве префекта города. Эта подаренная ему невиданная честь была в деталях проработана сценаристами, а ответы самого Нерона при помощи верного Сенеки старательно отрепетированы. В результате успех молодого государственника оказался сногсшибательным: народ воочию убедился в том, что Нерон обладает замечательными качествами управителя, досконально знает нюансы права и является блестящим оратором. Перед ним самим уже изощрялись лучшие мастера публичных выступлений, поднимая таким образом престиж молодого игрока. Сам Нерон сиял от счастья, он уже казался сам себе богом или по меньшей мере каким-то высшим существом.
Наконец, прошло еще немного времени, и Агриппина добилась от дряхлого Клавдия бракосочетания шестнадцатилетнего Нерона с дочерью принцепса Октавией. Незамужняя девушка казалась опасной идущему к власти тандему
