Первым психологическим заместителем реальных родителей для Леонардо стал дядя Франческо, прививший ему трогательную любовь к природе и почти неестественное желание освобождать птиц из клеток, чтобы насладиться их упоительной свободой.
Практически не имея никакой возможности делиться своими эмоциями, Леонардо подсознательно шел путем поиска выражения своих чувств, и благодаря полной свободе (обусловленной безразличием окружающих) он попробовал передать свои мироощущения с помощью знаков и символов, чем, по сути, и были первые рисунки. Удивительная наблюдательность и недюжинное усердие, стимулируемые желанием доказать свою собственную полноценность и состоятельность в этом мире, где его, как оказалось, не очень-то вдали, а также первая радость творчества неожиданно превратили занятие рисованием в постоянную потребность. Юноша заметил, что забывается в рисовании, уходит от становившейся порой невыносимой реальности и… обретает так недостающие ему высоту и свободу полета. И кроме того, рисование было замечено окружающими, в частности отцом. Этот факт особенно важен, так как завоевать любовь и признание отца было едва ли не самым вожделенным желанием для мальчика, который жил круглым сиротой при живых родителях. Первые похвалы и первый заказ (нарисовать настенную декорацию для соседей-охотников) возбудили желание серьезнее и глубже отнестись к творчеству. Именно это внимание со стороны к действиям Леонардо на самой ранней стадии творческого пути породили его необычайно стойкую мотивацию к рисованию и обусловили зарождающуюся маниакальную страсть к этому. «Чтобы всегда иметь возможность улучшить свои рисунки, он с упорной настойчивостью и терпением наблюдал за всем происходящим в природе, и в этой передаче наблюдений, вытекающих из мельчайших деталей, находился источник своеобразного слияния науки и искусства, которое должно было происходить в его душе», – отмечает А. Ноймайр.
Другими словами, будучи отверженным и ранимым подростком, Леонардо отчаянно искал идею, которая смогла бы стать для него своеобразной защитой от жутко ранящих стрел неполноценного и бездушного общества, жестокость которого его воспаленная чувствительность смогла испытать едва ли не с самого рождения. Мучительная невозможность стать продолжателем дела отца (из-за упоминавшейся незаконнорожденности), получить сносное образование и желание утвердиться в несправедливом мире подталкивали Леонардо к все более упорным усилиям – так что в конце концов однажды отцу не оставалось ничего более, как собрать несколько рисунков подающего надежды подростка и показать их одному из наиболее известных во Флоренции художников Андреа Верроккьо.
Мастер сумел рассмотреть в несмелых линиях юношеских набросков нечто такое, что позволило ему принять молодого Леонардо в свою мастерскую на обучение. Именно с этого времени молодой да Винчи начал смутно понимать, что все его будущее будет неразрывно связано