Наш юг – неиссякаемый вулкан революционной лавы. А Польша? Кавказ? Северо-Западный край? Финляндия? Если даже допустить, что путем дальнейшего искусственного отбора и действия алкоголя (неизбежный рецепт во время всех революций) петербургские полки будут неизменно сохранены для дела кровавой репрессии, что столица будет превращена в укрепленный лагерь, у ворот каждой фабрики будет поставлено по пушке, у застав – по батарее, если, одним словом, допустить, что осуществится «план» Владимира Романова,[69] остается все же несомненным, что Петербург будет со всех сторон охвачен огненным кольцом революции. Чем и как помогут гвардейцы, когда в Москве или на юге образуется Временное Правительство, первым актом которого будет радикальная реорганизация армии? Владимир пошлет гвардию против провинции? Но для этого гвардия слишком ничтожна. Наоборот, во время прежних революций войска всегда стягивались из провинции в столицу. Если направить гвардию против Временного Правительства, кто будет охранять Зимний Дворец от петербургского пролетариата, который можно обескровить, разделить, связать, но который нельзя раздавить или раз навсегда устрашить?
Arnold White решил, что Людовику XVI для спасения абсолютизма не хватило только дальнобойных орудий. Князь Владимир, который в Париже кроме домов терпимости изучал еще и административно-военную историю Великой Революции, сделал тот вывод, что старая Франция была бы спасена, если б правительство Людовика без замешательства и колебаний подавляло все зародыши революции и освежало народ Парижа смелыми и широко организованными кровопусканиями. Как это делают, августейший алкоголик показал 9 января. Стоит его опыт санкционировать, возвести в систему, распространить на всю страну, – и самодержавие увековечено. Какой простой рецепт! Неужели же в правительстве Людовика XVI, Фридриха Вильгельма IV[70] или Иосифа II